Капкан из серебра с эмалью - [15]

— Замечательно. Саш, — сокращая дистанцию общения, попросту обратился майор, — как ты получил данные новых постояльцев?

— Мне удалось выпроводить Покатутаса из холла и сфотографировать записи в книге регистраций. Не переживайте, Станислав, все сделал — комар носа не подточит. Новичков, появившихся в отеле за эти выходные, мы уже пробили, данные должны отправить вам на электронную почту.

— Да, да, — пробормотал майор, — мне что-то поступало, гляну. Своими словами, Саша: кто они, откуда, возраст…

Медэксперт Таня уже более конкретно установила время смерти Зотовой как поздний вечер субботы, и, соответственно, майора интересовали постояльцы, заселившиеся в «Элладу» начиная с ночи субботы на воскресенье. Мужчин-новичков в отеле на двенадцать номеров оказалось трое, но никто из них не приехал в одиночестве. Сергей Панкратов прибыл из Воронежа вместе с девушкой, два брата-питерца Борис и Олег Антоновы заняли двухместный номер.

— Мы их пробили по паспортным данным, — сообщал Медведев, — вроде бы все ровно: они те, за кого себя выдают. Борис — судостроитель, инженер, тридцать один год, холост. Его младший брат Олег — студент-медик. Панкратов непонятно кто, мы устанавливаем. Последнее место работы полуторагодовой давности: бармен московского ресторана «Лидия». Есть данные по его девушке, интересует?

— Да.

— Девушка занятная. Всех фигурантов мы пробили по нашим базам — никто нигде не засветился. Но вот Алина Игоревна Святозарова задерживалась в Воронеже за проституцию. Было это, правда, три года назад, но зато дважды.

— Устанавливайте Панкратова, — жестко произнес майор, подумав, что Фермер мог взять с собой проститутку в качестве прикрытия. — Он раньше уже останавливался в «Элладе»?

— Пока не ясно.

— Хорошо, я сам попробую узнать у Покату — таса. Еще новости есть?

Нет.

— Тогда отбой. И вот что, Саша… Пока я здесь за всем приглядываю — проветрись, не сиди в номере как проклятый. Нельзя выделяться, понимаешь?

— А я градусник у горничной попросил, — хмыкнул Медведев, — а потом аспирин. Чихаю на весь этаж, все думают, что я приболел.

Гущин мысленно поблагодарил сочинцев за ловкого помощника и, закончив разговор, перенес дорожную сумку в спальню, где рассредоточил вещи в шкафу и прикроватной тумбе. Достал из сумки косметичку с «мыльно-рыльными» принадлежностями и наведался в шикарную ванную комнату, где одну из стен украшало мозаичное панно с веселыми дельфинами.

Вернулся в спальню и навзничь, широко раскинув руки, лег на укрытую атласным покрывалом кровать. Разглядывая потолок с лепниной, думал о том, что по возрасту в Фермеры годится и Борис Антонов. То, что он обычный инженер, роли совершенно не играет. Хорошим технарям сейчас платят не хуже, чем юристам, которых — пруд пруди. Все московские убийства Фермер совершал на выходных, от Питера до столицы получится за несколько часов добраться, но напрягал момент: Фермер проявлял активность осенью-зимой-весной, но никогда не убивал летом, когда в Сочи открывался курортный сезон. Убийство Зотовой — исключение. Марина, как предполагал майор, должна была умереть в начале июня, а не в его конце.

…С улицы донеслись голоса вернувшихся к ужину постояльцев: какая-то мамаша уговаривала раскапризничавшуюся Варвару отдать ей полотенце, девочка почему-то упрямилась. Тишину в отеле Покатутас зря пообещал: через минуту под окнами люкса рыдала Варечка, ей вторил голос еще одного малыша, наверное братишки. Накупавшиеся до изнеможения дети устали и вредничали.

Стас пружинисто вскочил с кровати. Подошел к большому зеркалу, висевшему напротив окна, и придирчиво себя оглядел: порядок. Майор не относился к тем коллегам, в которых каждый урка мгновенно узнавал слугу закона. От нескольких поколений образованных предков Гущину досталась породистая внешность вузовского преподавателя. Что, к слову сказать, привлекало к нему противоположный пол: природная мягкость, незлобивость сквозили в каждом жесте коренного москвича. Стас слышал, как подруги говорили Янине, что ей на редкость повезло найти спокойного мужика без богемных выкрутасов.

Майор нацепил на нос необязательные очки в тонкой позолоченной оправе и вышел из номера — сегодня он играл роль книжного червя.

На большой террасе-столовой уже ужинали некоторые постояльцы «Эллады». Зареванная десятилетняя Варя уплетала жаркое из мяса и баклажанов, ее трехлетний братишка ковырялся ложкой в чем-то напоминающем суфле. За ужинающими детьми наблюдала невероятно толстая мама в ситцевом сарафане и выставленных из-под стола шлепанцах вполне мужского размера. Маме было жарко, душно, попивая из высокого запотевшего стакана черешневый компот, она обмахивалась веером.

За угловым столиком сидела чинная семья из мамы, папы и двух подростков-близнецов с облупившимися носами. У ограждения террасы любезничала парочка. (Судя по крепкому загару, это не могли быть недавно прибывшие воронежцы.)

Одновременно с Гущиным на террасу зашли два молодца спортивного телосложения и схожего облика. Стас догадался, что это братья Антоновы. Старший, Борис, напомнил Стасу голливудского актера Джорджа Клуни, и Гущин тут же припечатал его матерым бабником. Младший братишка-медик еще не так заматерел, но повадки имел многообещающие: на любезничающую с кавалером девушку так посмотрел, что та уткнула нос в тарелку и запылала ушами.