Капкан для Викинга - [93]

— Вот так прием… У меня дела к сыну. Тебя это не касается. Теперь, когда вы расстались, и подавно.

— Я думала, вы все решили днем, когда торчали у Кости полтора часа.

— Не дерзи, девочка. Повторяю, тебя не касаются дела Вороновых. Советую тебе заняться поиском другой работы. Мой сын увидел твое настоящее лицо, узнал, какая ты лживая дрянь! Больше тебе ничего не светит.

— Не смейте меня оскорблять! — повысила голос Мила.

— Я не оскорбляю, а говорю правду! — в тон ей ответил Кирилл Олегович. — Ты лживая сука, решила захомутать моего сына! Чтобы не приближалась к нему, поняла?

— А вы старый козел! Вы последняя сволочь, которая только и умеет, что запугивать. Самый настоящий преступник!

— Да как ты смеешь?!

— Что, правда глаза колет? Вы самая настоящая скотина!

— Мила?! — Костя влетел в приемную. Он еще от лифта слышал часть разговора и не мог поверить, что Малявка могла так разговаривать с его отцом.

— Черт, — вырвалось у Милы.

— Ты что такое несла? Как посмела в таком тоне говорить с моим отцом?!

— Константин, твоя сотрудница забывается. Думаю, тебе стоит ее рассчитать, — ледяным тоном произнес Кирилл Олегович.

— Папа, я сам разберусь со своей сотрудницей, — процедил Костя.

— Не сомневаюсь, — закатил глаза Кирилл Олегович.

— Мила, как ты посмела?

— Посмела что? Сказать правду? Викинг, ты же сам за честность, вот и держи…

— Костя, прогони ее немедленно! — выкрикнул Кирилл Олегович, и до Кости стало доходить, что отец на самом деле боится Милы.

— Говори! — потребовал Костя.

— Твой отец получил это бюро обманом. Тебе не говорили, чтобы не вмешиваться в семейные дела. Но Кирилл Олегович, пользуясь проблемами мамы Алисы с алкоголем после развода, заставил ее подписать договор продажи своей доли.

— Это правда? — Костя посмотрел на отца, но Кирилл Олегович молчал.

— И это не все. Помнишь последнее дело, которое вела Алиса, когда работала в бюро? Твой папочка поставил ей условие: если она проиграет, то вылетит на улицу. А ведь он знал, что ей угрожали. Алиса выиграла дело, но за это ее избили.

Костя повернулся к отцу. Он хотел по его глазам понять, правду ли сказала Мила. И понял… понял, что совершенно не знает человека, который его вырастил.

Глава 26. Яблоня и яблоко

К детям часто переходят пороки их родителей. С малых лет видя алчность, жестокость и беспринципность, ребенок становится подобием того, кто его вырастил. Но случаются исключения. У Кости было много недостатков, но, в отличие от своего отца, он никогда не опускался до подлости. Отец и сын различались во взглядах на жизнь и работу, на семью и карьеру, на деньги и власть. Несмотря на это, Костя любил и уважал отца, а тот гордился своим сыном. Но неприятная правда, произнесенная Милой, посеяла неприятные сомнения.

— Папа, я жду ответа! То, что сказала Мила, правда?!

— Константин, этот разговор не для посторонних, — Кирилл Олегович покосился на Милу. — И я требую немедленных мер в отношении этой девицы! Ты сам слышал, что она себе позволяет.

— Что? Что я себе позволяю? — вмешалась Мила, чувствуя себя необычайно важной. Она шагнула к Кириллу Олеговичу и посмотрела ему в глаза. — Я правду сказала, вот вы и вертитесь, как уж на сковородке.

— Красовская! Собирай свои вещи и марш домой. Отстранена от работы на две недели без выходного пособия. Твои дела перейдут к другим адвокатам. Когда вернешься, я решу, что с тобой делать, — прогремел Костя, не сводя с отца взгляда, отмечая легкую улыбку на его морщинистом лице после этих слов.

— Что? Викинг, ну как же…

— Ты плохо слышишь или туго соображаешь?! Собрала манатки и убралась отсюда!

Мила поджала губу, чтобы не заплакать при Викинге и старом мерзавце. Она не могла поверить, что ее вот так, как какую-то шавку, выгнали из бюро. И за что… За правду! Гордо повернувшись к столу, она стала выгребать из тумбочки в сумку свои вещи. Ей хотелось как можно скорее выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха и разрыдаться.

Пока Мила собиралась, мужчины не проронили ни слова, но как только двери лифта закрылись, Костя потребовал от отца ответа. Кирилл Олегович тяжело вздохнул и кивнул сыну на его кабинет. Он по-хозяйски открыл Костин мини-бар, достал бутылку «Курвуазье» и разлил по рюмкам.

— Выпьем, сынок, разговор будет долгим.

— Рассказывай, — процедил Костя и залпом осушил рюмку.

— Константин, это бюро я поднял с нуля. Да, Элеонора была моим компаньоном, но ее чудовищный развод поставил под угрозу репутацию нашего дела. Я не мог этого допустить. Мне пришлось делать выбор между старым другом и будущим своего сына. Я выбрал тебя!

— Лицемер… Про Алису говори!

— Все совсем не так, как заявила эта твоя девица! — Кирилл Олегович поморщился от одного упоминания о Миле и глотнул коньяк. — Алиса тебе изменила. Расторгла помолвку. Опозорила. К тому же, эта дрянь была никудышным адвокатом. Маменькина дочка. Думаешь, я не знаю, что ты ее тянул и в университете, и в бюро? Эта обуза тебе была ни к чему. Я предложил ей уволиться, но она не согласилась, тогда мне пришлось поставить такое условие: провалит дело — лишится работы.

— Ты же знал! — Костя подлетел к отцу и, схватив его за грудки, чуть ли не повалил на стол. — Знал, что Элис угрожали! Я сам тебе об этом говорил, предупреждал, что это дело она должна слить…