Капкан для Викинга - [48]

— Красовская, я тебе поражаюсь. Ты уникальная девушка! Вот как так? Я час назад хотел своими руками тебя придушить, а теперь готов хвататься за лопату и бежать закапывать труп! Ты ненормальная! Хочешь остаться у меня на ночь?

— Нет! — решительно ответила Мила. — Теперь я храню верность Викингу.

— А я Ане, так что ни на что не надейся. Это я чисто по-дружески. Даже не просил бы взамен повышение или премию, — подмигнул ей Антон.

— Все-таки ты алчный тип…

— Так значит, домой? — вновь стал серьезным Антон.

— Да. Вызовешь такси?

— Сам отвезу. Все равно потом к Аньке прощение вымаливать.

— Так у вас серьезно?

— Думаю, пару месяцев продержится.

— Спасибо тебе. Спасибо, что выслушал…

— Мил… Не надо. И не смей себя винить!

Антон довез Милу до дома, но к подъезду подъехать не смог из-за соседской неудачно припаркованной «Хонды». Он вышел из машины, открыл Миле дверь и по-джентльменски подал руку. Она выскочила на улицу и полной грудью вдохнула морозный воздух. Этой ночью обещали снег… Чувствовалось.

— Все нормально? — в сотый раз уточнил Антон.

— Да, я же сказала… Все путем…

— Путем? Ты так никогда не выражалась.

— Ой, отстань, а? Катись уже к своей Аннушке!

— Ну спасибо, что разрешила, — Антон шагнул к Миле и взял в ее лицо в ладони. — Если что, звони.

— Угу, — слабо кивнула она и обняла друга за талию.

Как бы Мила ни пыталась казаться сильной, она боялась остаться одна. И если бы не эта Анечка, подвернувшаяся под горячую руку, она бы осталась с Антоном. Но сейчас ему нужно было спешить заглаживать вину перед новой пассией. Он был прав, давно пора понять, что мир не сошелся клином на Миле Красовской… Пора думать о других.

Яростный ветер пробирал до костей. Мила сильнее запахнула пальто и пожалела, что не надела шарф. Кажется, зима в этом году пожаловала раньше времени, а может быть, погода чувствовала, как мерзко у нее на душе, и решила отхлестать еще и холодом? Отвратительный день, ужасный вечер, остается только прийти домой, выпить таблетку снотворного и отключиться до утра. Так думала Мила, но она не знала, что ее ждал еще один сюрприз.

Костю задержали в полиции неспроста. Он не стал утаивать от следователя своих «близких» отношений с Лидочкой и рассказал обо всем, что между ними было. Лейтенант Еверенко слушал показания с каменным лицом, хотя в душе ликовал. Адюльтер, несчастная любовница, ревность, месть, скандал, увольнение и в довершении ко всему самоубийство — чем не сто десятая статья уголовного кодекса: доведение до самоубийства? А этот мажоришка еще зовет себя успешным адвокатом… Идиот! Сам вырыл себе могилу.

Конечно, Костя прекрасно знал, что делает и под какой удар себя подставляет, но решил не молчать. Во-первых, он не сомневался, что избавится от любых обвинений в свой адрес, а во-вторых, не хотел врать, идя вразрез с собственной совестью. Он и без того чувствовал вину перед бывшей любовницей и, рассказывая правду, сам себя наказывал.

— Что ж, Константин Кириллович, на сегодня мы кончили, — протянул Еверенко. — Но мы вас еще вызовем, как только получим результаты вскрытия.

— Вы нашли записку? — осмелился спросить Костя.

— Записку? Какую? — нахмурился следователь.

— Которую Лида должна была оставить. Я не видел…

— Вопросы тут задаем мы, Константин Кириллович, напоминаю…

— Поверьте, я прекрасно это усвоил за пять часов бесед с вами. Но я полагаю, вы размышляете о сто десятой статье. В таком случае как адвокат самого себя я могу запросить материалы дела для защиты…

— Не было никакой записки, — перебил его следователь, желая прекратить этот спектакль. — Видимо, сильно плохо ей было, что писать не могла. Но вы не думайте. Это дела не меняет. Нам еще во многом надо разобраться.

— Желаю удачи, а я, с вашего позволения, домой.

Костя выскочил из участка и тут же закурил. Чертова никотиновая ломка… Если бы он не закурил сейчас, то точно не сдержался бы и поставил на место этого жалкого следователишку. Этот гад видел, как Костя хотел курить, но раз за разом отказывал в сигарете, хотя сам выходил на пятнадцать-двадцать минут и возвращался насквозь пропахший табаком. Метод ведения допроса у него такой… позаимствовал из какого-то дешевого американского боевика категории «Б», вот только до Ван Дамма было далеко. Костя усмехнулся, чиркнул зажигалкой, прикурил и пошел к машине.

Он договорился заехать к Миле утром, но сейчас она была нужна ему как никогда. И к черту ее душевные раны, переживания и прочую чушь. Сегодня в участке Малявка отвечала на его поцелуй с таким пылом, что, будь они наедине, сама молила бы о продолжении, и это продолжение Костя собирался ей дать. Он хотел Милу. Дико. Безумно. Немедленно. Сейчас.

Припарковавшись у ее подъезда, Костя выскочил на улицу, обругал кретинку, которая никак не могла поставить нормально свой внедорожник, и стал набирать номер Милы. Электронный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети, и Костя решил, что Малявка отключила телефон, чтобы ее не тревожили. Он поднялся на этаж и стал трезвонить в дверь, но и тут никакого ответа не было. Теперь Костя заволновался. Он снова попытался дозвониться до Милы, но раз за разом слышал чертово «абонент недоступен». Единственным человеком, к кому могла рвануть Малявка, была Алиса. Костя вышел на улицу и стал искать ее номер в списке контактов, но тут его ослепили яркие фары машины, въехавшей во двор. Он поднял взгляд на этого придурка, что не выключил дальний свет, и узнал машину Антона по характерному узору фар. Сначала он даже не поверил глазам, но это была та самая «Ауди», на которой Антон иногда подвозил Малявку в бюро.