Капитан Валар. Смертник номер один - [51]

Магомед пришел в себя сразу же. И не упустил возможности съехидничать:

– В первый раз ты ударил меня сзади. Подленько, но это уже твое дело… Во второй раз ты ударил меня сидячего. Еще подлее…

– Не чеши языком, чтобы его не откусить. Я просто ударил на опережение, когда ты начал поднимать для удара стул. А сказки про подлые удары ты можешь рассказывать сокамерникам, которые тебя «опускать» будут. Это твоя участь…

– Меня? «Опускать»? – возмутился он.

Но я стоял на своем.

– Тебя. Это твое гарантированное будущее.

– Что ты несешь?! – Он был взбешен, и оттого явственнее проявился акцент.

– Я не бросаю слов на ветер, – я сказал так, как умею говорить солдатам, – так, чтобы ни тени сомнения в моих словах не проявилось. – Такую участь я тебе обеспечу и позабочусь о том, чтобы это радостное для тебя события стало известно многим.

Я ждал его реакции. Но все же для своего веса он среагировал очень быстро, чем удивил меня. Прыжок был совершен из сидячего положения, через стол, который, конечно, помешал, затормозив движение тела в конечной фазе. Но еще больше затормозили это движение мои встречные действия. Одновременно с его прыжком я сделал шаг вперед с выставленным локтем, который пришелся ему прямо в висок…

В различных видах единоборств, где используется ударная техника, прицельно в висок обычно не бьют. Там височная кость почему-то не считается нокаутирующей точкой, в отличие от челюсти. Вообще в понятиях обычного человека, удар в висок наносится чем-то тяжелым и жестким, и способен убить получившего такой удар. Да, согласен, височная кость в черепе человека – самая слабая и тонкая. Но пробивается и проламывается она только в строго определенной точке диаметром с человеческий палец. Знавал я одного специалиста из бандитов Северо-Кавказского региона, который как раз пальцем и бил в висок – и бил точно, проламывая кость и убивая противника. Но бил он его не в схватке, потому что нанести такой точный удар в бою сложно… Я же просто ударил локтем в область виска, хорошо зная, насколько опасно бывает получить такой удар.

Вес Магомеда Гасановича, по моим прикидкам, слегка превышал сотню килограммов. Мой вес был стабильным – чуть меньше восьмидесяти. И когда две такие массы со всей возможной резкостью двигаются во встречных направлениях, удар при столкновении бывает существенным. Но удар наносил я, а он стремился сделать захват, но на дальней дистанции, а не на той, на которую я резко выдвинулся. Он не успел подготовиться и не получил времени на исправление своей позиции. Удар был звучным. Голова Абдуллаева с хрустом ушла куда-то вбок от направления движения тела, а сам он рухнул на стол без движения животом вниз. Я хорошо знал, что после удара в висок локтем на какое-то время теряется координация движений, но сознание полностью человека не покидает. Случается, что нарушается зрение, и минут пять человек очень плохо видит. Но, опять же, находится почти в сознании. И потому я, воспользовавшись ситуацией, этого сознания его поспешил лишить, применив так называемый «хаммер»[12]. Затылок Магомеда Гасановича с таким ударом не справился. Это я почувствовал по сразу же расслабившимся мышцам его спины, на которую опирался второй рукой.

Половина дела была сделана. После «хаммера», полученного в область затылка, любой человек несколько минут будет приходить в себя, а потом еще долго страдать от головной боли, особенно в облачную погоду. Но этих нескольких минут мне должно хватить, чтобы устроить комедию. И я ее устроил – в соответствии с заранее продуманным сценарием жестокой, но необходимой для общего дела пьесы. Обежав вокруг стола, я с силой сдернул с Магомеда брюки, уже лишенные ремня. Как всякий ваххабит, он не носил трусов и сразу представил кабинету свою волосатую задницу, в которую я не постеснялся впечатать каблук своего башмака. Это, однако, в сознание его не привело. Не теряя времени, я подошел к двери и распахнул ее. Часовые упирали стволы своих пистолет-пулеметов в бока и в спину доставленного киллера Александра Селиванова.

– Заводите и этого, – скомандовал я.

Селиванов замер на пороге, разглядывая сцену, которая предстала его глазам. В глазах его промелькнули сомнение и растерянность.

Волосатая задница между тем зашевелилась.

– Будешь парой своему шефу? – спросил я. – Или тебя сделать его подругой?

Киллер молчал, только зубы сжал так, что они заскрипели. А Абдуллаев уже вернулся в сознание. Пусть и неторопливой поступью, но двигался он в правильном направлении. Попытался встать, но штаны помешали ему. Магомед подпрыгнул и подтянул штаны на пояс.

– Уведите этого, – кивнул я на Селиванова.

Стволы пистолет-пулеметов снова жестко ударили в ребра. Селиванов поспешил выйти, не столько выполняя команду, сколько стремясь сбежать от сложной и щекотливой в его понимании ситуации.

Генерал Лукьянов со старшим лейтенантом Сережей и капитаном Магомедовым через порог наблюдали за происходящим и вошли только после того, как увели Селиванова.

– Ну что ж, господин Абдуллаев, ты убедился в том, что не имеешь авторитета даже у собственных наемных убийц. Если уж Санек Селиванов тебя так привычно оприходовал, то что с тобой будет на зоне? Даже не на зоне, а уже в камере СИЗО