Капитан Старчак (Год жизни парашютиста-разведчика) - [13]
Старчак взял своим напарником Петрова из авиаполка, того паренька, тайком пишущего стихи, который чем-то понравился ему. Они пошли, перебираясь с кочки на кочку. Когда добрались до места, уже светало. Притаившись в кустарнике, они видели, как все отчетливее проступают очертания колючей изгороди, опоясывающей аэродром. Через каждые двести или триста шагов виднелись сторожевые вышки с пулеметными установками.
— Боятся, сволочи! — ругнулся Старчак.
Они выкопали ножами яму в виде конуса. Если здесь, на дне, будет лампочка, то ее с земли не заметишь, зато сверху свет хорошо виден. Старчак установил рацию и передал в Юхнов шифрованное сообщение о том, что высадились благополучно и приступили к выполнению задания.
На аэродроме начинался день. Приземистые автоцистерны с бензином разъезжали от одного самолета к другому. По дороге, всего в ста — ста двадцати метрах от Старчака, проехали в открытой автомашине немецкие техники. Они смеялись и пели. Потом, погромыхивая на выбоинах, прошла вторая машина, за ней третья…
— Посмотрим, как они запоют, когда прилетят наши, — сказал, сжав кулаки, Борис.
Старчак промолчал.
Потом, несколько часов спустя, немецкие техники все также с песнями, заглушающими писк губных гармоник, проехали в обратном направлении.
— Обедать едут, — сказал Петров. Тут только парашютисты вспомнили, что ничего не ели. Подкрепились хлебом и копченой колбасой.
— Вот бы туда пробраться, — сказал Петров. — Смотрите, вон в том месте, под проволокой, свободно можно проползти.
— Ничего не выйдет. Через заграждения пущен ток. Это раз. Во-вторых, что ты сумеешь сделать своими двумя гранатами? И, в-третьих, можешь испортить все дело.
Под вечер, часа два спустя после того как на аэродром вновь возвратились техники, туда в таких же машинах проехали летчики в легких комбинезонах и матерчатых шлемах с эбонитовыми черными дисками радионаушников.
Старчак взглянул на часы и сообщил вг Юхнов время сбора летного состава.
Через час бомбардировщики «Хейнкель-111» стали подниматься в воздух. Было светло, но к тому времени, когда вся эскадрилья приблизится к цели, наступит темнота.
В эту ночь налета советских бомбардировщиков на аэродром не было.
Прошла еще одна ночь и еще один день. Парашютисты сидели в засаде, ничем не выдавая своего присутствия. На аэродром ездили в открытых машинах техники и летчики, слышалось их пение.
У Бориса затекли ноги, и он, чтобы разогнать кровь, то и дело массировал их. Он подумал, что зимой ему нипочем не пробыть бы здесь и часа…
Опять отправились бомбардировщики «Хейнкель-111» в свой рейс. Урча, разворачивались они над аэродромом, собирались в круг, чтобы следом за опытным асом рваться к Москве.
Так же точно, как и в прошлую ночь, с поразительной пунктуальностью вернулись «хейнкели» на свою базу. Правда, трех машин недосчитывалось.
Старчак подсел к рации. Послышался характерный прерывистый писк, и он смог принять шифрованное сообщение.
— Сейчас здесь будут наши, — сказал Старчак, — так что давай!..
Борис включил красную лампочку, стараясь не думать о том, что, если хоть один из наших штурманов ошибется в расчетах, бомбы упадут за границу аэродрома, сюда, где сидит он, Борис Петров, и его командир. Но штурманы действовали безошибочно. Ярко вспыхнул желтым пламенем немецкий самолет, за ним второй… Пламя выхватывало из тьмы то один участок аэродрома, то другой. Пожар осветил летное поле: все новые и новые бомбовые удары обрушивались с темного, беззвездного неба. Зенитчики вступили в дело лишь тогда, когда наши летчики успели не только сбросить бомбы, но и обстрелять, снизившись, стоянки «хейнкелей». Над целью наши бомбардировщики находились не тридцать секунд, как предполагалось, а почти полчаса.
На другой день московские газеты сообщили: авиационная часть, которой командует т. Филиппов, уничтожила на вражеском аэродроме много боевой техники.
Особое задание было выполнено. Теперь парашютисты пробирались по лесам и болотам к линии фронта. И Петров уже не знал, что он ответит, когда его спросят, где он хочет служить — в своем старом полку или же в отряде капитана Старчака.
Петров сделал выбор. Он решил стать старчаковцем, как называли себя бойцы отряда. Как и все его товарищи, он уже был влюблен в своего командира, старался подражать его манерам и даже чуточку, едва заметно прихрамывал, как Старчак.
— Ты знаешь, — рассказывал Борису телефонист Мальшин, беззастенчиво угощаясь табаком товарища, — ты знаешь, наш капитан еще в гражданской войне участвовал.
— Врешь, он ведь совсем молодой…
— Истинная правда. Он в армии с пятнадцати лет. В комсомол вступил и в тот же день винтовку получил. В Забайкалье против барона Унгерна сражался. Тогда и ранен был в левую руку. Понаблюдай как-нибудь, обрати внимание…
— Ты, я вижу, ярый курильщик. Бери весь табак, — предложил Борис. Мальшин вытряхнул содержимое пачки себе в карман.
С берега реки доносилась негромкая песня. Капитан вышел из своей землянки, подошел к поющим, постоял, покурил, вздохнул и приказал:
— Пора спать!
Через несколько минут все в лагере стихло. Слышались лишь мерные шаги дозорных. Было тихо и на аэродроме: бомбардировщики еще не вернулись из очередного полета.
М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.
В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.