Капитан Петко-воевода - [4]

Когда после этих слов кузнец подошел к Петко, готовый набросить ему на шею оковы, ловкий и сильный гайдук выхватил у него из рук тяжелую цепь и с силой швырнул ее в голову предателя. Удар был могуч, но не слишком точен, цепь обрушилась не на грека, а на самого коменданта, который тут же упал бездыханным!

Спустя несколько дней после этого происшествия Петко и его товарищи по несчастью, закованные в тяжелые кандалы, под усиленным конвоем были по приказанию паши препровождены в знаменитую Салоникскую крепость Канлы-куле («Кровавую башню»), куда помещали наиболее опасных врагов турецкой империи.

После убийства коменданта тюрьмы у пленных гайдуков не осталось никакой надежды, и в Салоники они прибыли со стесненным сердцем. Они знали, что в подземельях Кровавой башни их кости сгниют от холода и сырости, и потому с такой болью вглядывались в вольную морскую ширь, освещенную ярким солнцем, которое, казалось им, они видят в последний раз.

Безысходно-мрачной рисовалась им гайдуцкая их доля, пока не предстали они пред салоникским пашой. Один из стражников полез было за пояс, чтобы вынуть сопроводительную бумагу, но ничего не обнаружил. На счастье узников, оказалось, что он потерял ее где-то по дороге, а объяснить, кто они такие и за какие провинности доставлены в Салоники, не мог. И тут Петко и его товарищам повезло вторично (две таких удачи за один час!): советником у Вали-паши оказался благородной души христианин, мигом смекнувший, как повернуть дело в пользу арестантов. Он научил их сказать, что они работники из Драмы и просят вернуть их в родной город, где быстрее «разберутся» в их вине, о которой они, дескать, и понятия не имеют. Хитрость удалась. После двухнедельного пребывания в Салониках мнимобезвинные «работники из Драмы» были под стражей отправлены в «родной город». Комню Стоянов и Стоил Атанасов в кандалах и наручниках шли каждый сам по себе, но оба Петко, Большой и Маленький, были скованы одной цепью — правая рука одного к левой другого. Два дня продолжался путь, пока не прибыли они в одно драмское село, где им предстояло заночевать. В этом селе (опять везение!) учителем оказался знакомый Петко, и когда стражники, хорошенько выпив и закусив, заснули богатырским сном, наши герои, освобожденные учителем, «дунули» вольные и свободные по Драмской равнине.

Вольные, свободные, но без денег и без еды! Окрестные села были, по большей части, турецкими, и вырвавшиеся из неволи гайдуки, страшась измены, не смели показаться никому на глаза и прятались на кукурузных полях, где собирали забытые початки, чтобы хоть как-то обмануть пустые желудки. Гонимые голодом, Петко и его товарищи на второй или третий день решились попросить хлеба у одного пастуха-арнаута. Комню и Стоил спрятались, а оба Петко, с грехом пополам приведя в порядок рваную свою одежду, подошли к пастуху и попросили какой-нибудь еды. Арнаут с опаской разглядывал будто из-под земли выросших перед ним оборванцев, но, увидев, что оба безоружны, поделился с ними хлебом. Гайдуки тотчас принялись за еду, но тут откуда то донеслись звуки барабана и зурны. Арнаут объяснил, что это юшурджии, сборщики десятины. Оба Петко призадумались: дожидаться полупьяных, вооруженных до зубов сборщиков показалось им рискованным. Удирать же вот так, сразу, взяв у арнаута хлеб, значило пробудить в нем подозрения. Решение было принято мгновенно. Воевода подмигнул своему тезке, тот с проворством кошки набросился на арнаута, чтобы обезоружить, но пастух оказался сильным и подмял под себя Петко Маленького. Воевода не растерялся, выхватил из-за пояса у арнаута ятаган, ударил его рукоятью по темени, и тот без чувств повалился на землю. Затем гайдуки забрали ружье арнаута и бросились бежать, пока не успели подойти сборщики налогов. Четверо гайдуков тогда еще не знали, что барабанный бой сопровождал не сборщиков налогов, а полицейский отряд, посланный за ними в погоню после того, как в Салониках и Драме стало известно, что за люди удрали из-под стражи и какие преступления они совершили. Очнувшись, арнаут рассказал полицейским о том, что с ним произошло. Те бросились в погоню и к ночи настигли беглецов возле турецкого кладбища, где открыли по ним стрельбу. Спутники воеводы были ранены и схвачены, а сам воевода под покровом темноты спрятался в какой-то провалившейся могиле и там, никем не замеченный, дождался, пока турки ушли.

Оставшись один, без товарищей, в незнакомых и враждебных местах, Петко решил идти без промедления в Ксанти, а оттуда в Гюмюрджину, где он рассчитывал найти оружие, помощь и новых сподвижников. Голодный, без сил, брел он по дороге и неожиданно наткнулся на сторожевую будку, перед которой двое стражников прихлебывали свежесваренный кофе. Петко хотел повернуть назад, но стражники заметили его, и беглецу не оставалось ничего другого, как сунуться прямо в пасть волку.

— Кто такой? Откуда? — спросили стражники, когда воевода подошел ближе.

— Работник я, из Драмы.

— Бумага при тебе?

— Тут она, за пазухой! — солгал Петко. Он рассчитывал, что проверять не станут, но стражники поднялись и, поскольку уже стемнело, велели Петко идти за ними в караульню и заодно прихватить с собой кувшин с водой. Еще минута, и он снова бы оказался в капкане, но смекалка, которая еще не раз придет к нему на помощь, и на этот раз спасла храброго гайдука. Не успели стражники переступить порог караульни, как Петко, шедший за ними следом, поднял с земли тяжелый медный кувшин и что было силы опустил его на голову ближайшего стражника. Тот свалился на своего напарника, а воевода тем временем захлопнул дверь караульни, запер ее снаружи и быстрым шагом зашагал прочь.