Капитан "Оспрея" и другие рассказы - [22]

Мистер Кетсби свернул за угол и вдруг очутился далеко от всякой суеты и шума. Правда, гул отдаленных голосов долетал и сюда, но он не нарушал царившего здесь спокойствия; это была тихая улица, прилегавшая к глухой стене дока. Она могла служить образцом изящества для соседних улиц, однако последние давным-давно решили, что такая роскошь не годится для простого люда, населявшего их. Лейтенант с удовольствием смотрел на красивые ставни чистеньких домиков, белые ступени их подъездов и ярко вычищенные бронзовые молотки дверей.

Мистер Кетсби вдруг прервал свои наблюдения и остановился, чтобы еще раз взглянуть на девушку, стоявшую у окна нижнего этажа дома № 5. Он прошел несколько шагов и повернул назад, как будто что-то отыскивая. Она все еще стояла у окна, не обращая никакого внимания на его восторженные взгляды. Это была красавица с большими темными глазами и с таким чудным цветом лица, что подруги не раз злословили на этот счет.

"Вероятно стекло в окне не в порядке, или свет не так падает, — подумал мистер Кетсби про себя: — я еще никогда не видел такой красивой девушки".

Он прошел еще раз, чтобы проверить свое впечатление. Предмет его восторгов все еще стоял в окне и по-прежнему не обращал на него внимания.

Отойдя на несколько шагов, он остановился на узком тротуаре и задумался; потом, как бы в оправдание себе, пробормотал:

— Должно быть сама судьба привела тебя сюда, Дик! — и повернул еще раз назад. На этот раз ему показалось, что в темных глазах девушки мелькнуло выражение неудовольствия и ее красиво-очерченные бровки слегка нахмурились.

В этот вечер у него было назначено свидание со вторым механиком, с тем чтобы потом вместе провести свободное время на берегу, но теперь эта перспектива уже больше не улыбалась ему. Он постоял несколько минут в нерешимости, потом направился в трактир с заманчивым названием "Улей", находившийся на углу улицы, подошел к буфету и спросил себе стакан пива.

Кроме него никого не было, и хозяин, в одной жилетке без пиджака, оказался воплощенной любезностью. Мистер Кетсби, после нескольких общих замечаний, осведомился о своем дяде, о существовании которого еще пять минут назад он и сам не знал: не живет ли он в этой части города?

— Я не знаю господина с такой фамилией, — ответил хозяин трактира.

— А мне почему-то казалось, что он живет здесь на улице Бешфорд, дом № 5, - заметил Кетсби.

Трактирщик отрицательно покачал головой.

— Это дом м-с Трюфит, — сказал он задумчиво.

Мистер Кетсби стал что-то припоминать:

— Трюфит… Трюфит!.. — повторял он. — Кто она такая?

— Вдова, — ответил трактирщик, — она живет со своей дочкой Пруденс.

— Вот как! — проговорил мистер Кетсби.

Словоохотливый трактирщик, не дожидаясь приглашения, стал рассказывать все подробности о семье и сообщил, что м-с Трюфит вдова моряка и что ее сын Фред после семилетнего отсутствия должен на днях вернуться из Новой Зеландии. Дик между тем кончил свой стакан и, когда трактирщик обратился к новому посетителю, медленно вышел на улицу.

Он шел не торопясь, представляя себе в подробностях свидание сына с матерью и сестрой. Он думал о том, как странно все устроено судьбой; думал, что Фред наверное нисколько не ценит счастья иметь такую сестру, и представлял себе, похож ли он на Пруденс. Мысли его бежали одна за другою…

— Черт возьми, я сделаю это! — проговорил он вдруг вслух и повернул назад. Решительными шагами направился он опять в маленькую улицу и, не давая себя времени опомниться, постучал в дом № 5.

Дверь отворила высокая худощавая женщина с довольно сварливым выражением лица. Это все, что успел заметить мистер Кетсби, так как, не теряя ни минуты времени он обнял ее за талию и кинулся к ней на шею со словами: "Мама, мама!"

Невольный крик удивления, вырвавшийся у м-с Трюфит, привлек ее дочь к дверям. Мистер Кетсби решил делать дело до конца и недолго думая бросился обнимать Пруденс со всем пылом, который можно было предполагать у любящего брата после семилетнего отсутствия. В ответ на это его так дернули за уши, что голова его заныла от боли.

— Он верно пьян! — воскликнула с испугом м-с Трюфит.

— Ты не узнаешь меня, мама? — спрашивал в горестном изумлении мистер Ричард Кетсби.

— Он сумасшедший! — воскликнула дочь.

— Неужели я так изменился, что ты, Пруденс, не узнаешь меня? — с пафосом произнес мистер Кетсби. — Не узнаешь меня, своего Фреда?

— Уходите! — проговорила, придя наконец в себя, м-с Трюфит. — Сейчас же уходите вон!

М-р Кетсби смотрел то на одну, то на другую с видом глубокого изумления.

— Я знал, что изменился, — сказал он, — но никогда не думал я…

— Если вы сейчас же не уйдете отсюда, я пошлю за полицией! — кричала м-с Трюфит.

Она сделала уже шаг вперед, чтобы позвать на помощь, как вдруг ужасная мысль осенила ее: Фред умер, и странный посетитель придумал своеобразный способ, чтобы как можно деликатнее сообщить ей это ужасное известие.

— Войдите в гостиную! — сказала она упавшим голосом.

Мистер Кетсби, скрывая свое удивление, последовал за ней в комнату. Пруденс молча встала рядом с матерью, не спуская с него своих больших темных глаз.

— Вы привезли нам дурные известия? — спросила м-с Трюфит.