Капитан Михалис - [83]
– Будь осторожен, сынок! – крикнула ему вслед мать, услыхав, как грохочут у него под ногами камни. – Заклинаю тебя, ведь ты у меня теперь единственная опора!
Но Тодорис уже скрылся из виду.
На тропинку, вьющуюся меж кустов вереска, прямо ему под ноги выскочил заяц. Точным ударом палки Тодорис сбил его, схватил за лапы и размозжил зверьку голову о камень.
Вот и гостинец деду. Старик любит полакомиться дичью, благо все зубы у него еще целы.
Довольный собой, Тодорис двинулся дальше с добычей в руках. Добрый знак, подумал он, неспроста попался мне этот заяц. Вот так же и Хусейна схвачу за ноги да размозжу ему башку. Правда, он все же не заяц, руки у него крепкие. Сперва надо будет побороться.
Вчера Тодорис вызвал турка свистом с гумна.
– Эй, Хусейн! Ты не забыл, что послезавтра сорок дней, как твой дядя Нури убил моего отца?
– Чтоб ему в гробу перевернуться! – хохотнул Хусейн.
Глаза у Тодориса налились кровью, по телу прошла дрожь.
– Ну чего уставился, гяур? Ходят тут всякие, от дела отрывают!
– Ладно, не хорохорься, давай померимся. Турок буду, если не положу тебя на обе лопатки!
– Меня?! Ах ты, деревенщина! Где будем бороться? Назначай встречу!
– На том самом месте, где убит мой отец. Под большим каменным дубом. Послезавтра, как исполнится сорок дней… Рано утром, чтобы никто не видел и не знал.
– На ножах, что ли?
– На ножах.
На том и расстались. Хусейн вернулся на гумно, а Тодорис, придя домой, сел на пороге, вытащил из-за пояса кинжал и собрался было его наточить, да передумал: нельзя, чтоб с кинжала стерлась кровь, – и спрятал обратно за пояс. Затем встал, вышел на дорогу, прислонился к стволу дерева.
Неподалеку у колодца девушка набирала воду. Наполнив кувшин, поставила его на плечо и собралась идти, но неожиданно поймала на себе взгляд Тодориса и вся залилась краской. Он тоже невольно покраснел, залюбовавшись ею: загорелая, стройная, круглолицая, черные брови вразлет, а миндалевидные глаза смотрят настороженно, но и лукаво.
– Везет мне сегодня, вот и Фросаки встретил, – пробормотал Тодорис. Сердце у него радостно екнуло.
Он огляделся: вокруг ни души. Во всем мире словно осталась только одна эта девушка с золотым солнечным нимбом над головой. Тодорис мгновенно очутился у колодца.
– Здравствуй, Фросаки! – Он посмотрел ей прямо в глаза, потом обвел взглядом фигурку, маленькие загорелые ноги в деревянных сандалиях.
– Здравствуй, капитан Тодорис, – с вызовом ответила девушка. – А ты, я гляжу, с зайцами воевал!
– Сперва с зайцами, – улыбнулся парень, – а потом и на турок войной пойду.
Быстро озираясь по сторонам, Фросаки опустила на землю кувшин.
– Пить хочешь?
– Еще как! Только кто же мне, горемычному, даст напиться?.. – Не сводя глаз со смущенной девушки, Тодорис тихо добавил, – завтра сорок дней, как убили отца. Поможешь моей матери кутью делать? Придешь? Другие девушки тоже придут.
– Не знаю, отпустит ли мать, – отозвалась Фросаки. Но потом, подумав немного, выпалила, – а не отпустит – все равно приду, раз ты просишь. Как же можно обидеть славного капитана Тодориса?
Голос ее звучал насмешливо, но в нем чувствовалась скрытая нежность. Она и сама себе боялась признаться, что этот парень давно снится ей по ночам.
Тодорис вдруг подумал о завтрашней схватке с Хусейном.
– Скажи, Фросаки, если меня убьют, ты будешь плакать?
– Что это тебе в голову взбрело? – испугалась девушка.
– Мало ли… Всякое может случиться… Так будешь плакать?
Она было опять хотела ответить шуткой, но, видно, не справилась с собой: губы задрожали, глаза наполнились слезами.
– Зачем мучаешь меня, Тодорис? – прошептала она с горечью. – Знаешь ведь, что без тебя мне свет не мил!
– А раз так, значит, со мной ничего и не случится! – радостно воскликнул парень. – Тогда сам черт мне не страшен!
Вдалеке показались две девушки с кувшинами. Фросаки торопливо утерла глаза, вновь поставила резной кувшин на плечо и пошла прочь как ни в чем не бывало. А Тодорис, весело насвистывая и размахивая убитым зайцем, вернулся к себе в дом.
На другой день, после воскресной обедни, отец Григорис вышел на паперть и встал рядом со смуглым пономарем. У того в руках был тяжелый поднос с кутьей, густо посыпанной сахаром, орехами и зернами граната. Сверху корицей было выведено имя «Манусакас». Односельчане подходили по одному, протягивали руку, священник наполнял ее кутьей, бормоча:
– Упокой, Господи, душу его!
Отойдя на несколько шагов, все принимались жевать, пачкая усы корицей и сахаром.
– Как быстро сорок дней миновали! И летит же время! – сокрушались люди.
– Это не время летит, а жизнь наша…
Старая Катериньо, мать полевого сторожа, рассказала, что вчера ночью видела, как Манусакас блуждал вокруг села. Ее собака, учуяв покойного, вся ощетинилась, хотела залаять, но так и замерла с раскрытой пастью. До сих пор не может закрыть.
– Оборотнем сделался, бедолага! – перекрестившись, сказал какой-то старичок. – Ведь не своей смертью помер. Потому и силы у него хоть отбавляй. Вот и не успокоится никак…
– Ну да, дух его мести требует, – поддержал другой. – О чем только думает капитан Михалис? Столько времени прошло!
Тут на паперть влетел запыхавшийся, дрожащий Кокольос, церковный сторож. Священник уже раздал кутью, дозволил прихожанам слизывать с подноса остатки, потом подошел к Кокольосу, и их обступил народ.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.