Капитан Мак - [47]

Капитан, глядя на своего бывшего слугу, который и в самом деле вообразил себя испанцем Иниго, не мог удержаться от смеха.

— Ах ты, бедный мой Иниго! — проговорил он сквозь смех.

— А имя-то красивое, — сказал Сидуан-Иниго, — а? Чума его побери! Небось от Тура до Блуа другого такого не встретишь!

Мак, пожав плечами, взглянул на дона Фелипе.

— Вы, я надеюсь, позволите расспросить моего лакея?

Дон Фелипе поклонился.

— Где ты был? — спросил Мак у Сидуана.

— У нотариуса.

— А зачем?

— Чтобы дать ему доверенность действовать от моего имени,

— А по поводу чего?

— По поводу наследства.

— Так ты получил наследство?

— А как же, от бедного дядюшки Жоба, которого убили Ригобер и его шайка.

— Хорошо! — сказал Мак. — Но, если ты не Сидуан, то и наследник тоже не ты.

— Ах, черт! — воскликнул Сидуан.

— Ну вот видишь, — продолжал Мак, — хватит глупых шуточек. Тебя зовут Сидуан, а меня — Мак; найди мне мою шпагу и плащ, и пошли отсюда.

— Как пошли? — ахнул Сидуан.

Дон Фелипе сделал удивленный жест.

— Дорогой идальго, — продолжал капитан, обращаясь к дону Фелипе, — я счел бы для себя честью быть вашим двоюродным братом, но, поскольку ничто мне не подтверждает этого родства…

— … А пергамента, которые я вам только что показывал?

— Почему я должен думать, что они мои?

— Потому что я вам это говорю.

— Ба! Вы же хотели, чтобы меня повесили, а теперь хотите, чтобы я вам верил!

Сидуан состроил жалобную гримасу и делал Маку умоляющие знаки. Но тот продолжал:

— Не хочу я ни носить имя дона Руиса, ни быть комендантом Ла-Рош-Сент-Эрмели.

На тонких губах дона Фелипе зазмеилась улыбка:

— Предпочитаете виселицу? — спросил он.

— Что?

— Если вы хотите вернуться в мир под именем капитана Мака…

— … то я буду повешен?

— Высоко и сразу.

— Но почему?

— Потому что кардинал приказал, а приказы кардинала всегда исполняются.

— Сами же видите, капитан, — сказал Сидуан, который, похоже, держался за свое новое имя, — сами видите: выбора у вас нет.

Но Мак, по всей видимости, уступать не собирался.

Дон Фелипе продолжал:

— Да, я хотел, чтобы вас повесили, это верно. И, следовательно, не могу считать себя оскорбленным тем, что вы мне не доверяете. Но у вас же есть друзья…

— Друзья? — переспросил Мак.

— Да, вот, например, ювелир Самюэль Лоредан…

Мак вздрогнул.

— И его дочь, — добавил дон Фелипе.

Мак подскочил на месте.

— Ну, хорошо, — сказал он, — а при чем они тут?

— Спросите у них совета.

— Тогда позвольте мне отсюда выйти.

— Не за чем, они здесь. Сейчас я их вам пришлю. Прощайте, кузен.

И дон Фелипе вышел, оставив Мака в величайшем удивлении. Но в дверях дон Фелипе обернулся и с ненавистью взглянул на Мака.

— Ну, наконец-то он мне попался, — прошептал он, — я думаю, что теперь донья Манча откажется от него!

… Мак смотрел на Сидуана, а тот на него.

— Сара здесь! — прошептал капитан.

Сидуан откликнулся:

— Ах, честное слово, я тут не виноват… они ко мне долго приставали, а я все им не хотел говорить, что вы здесь… Но они меня совсем замучили… и уж так они о вас беспокоились…

— Беспокоились? — переспросил Мак, и сердце его забилось чаще.

— Все равно, — прошептал Сидуан, как бы говоря сам с собой, — думаю, что я глупость сделал.

— О чем это ты? — спросил Мак.

— Черт, Сара — красивая барышня, это верно.

— Хороша, как ангел! — с восторгом подтвердил Мак.

— Ну вот, так я и знал! — простонал Сидуан.

— Что ты несешь, балда?

— Когда мужчина говорит о женщине, что она хороша, как ангел, — продолжал Сидуан развивать свою мысль, — то считай, что он почти в нее влюблен.

— А тебе-то что? — сказал капитан, чувствуя, что он краснеет, как девушка.

— А этого бы нам совсем не нужно, — сказал Сидуан.

— А почему, можно узнать, Сидуан? — спросил Мак.

— А потому что барышня Сара — не для вас.

— Ну, как сказать, может быть, слишком богата…

— Не потому.

— А почему же тогда?

— Она — простая мещанка, а благородный идальго дон Руис и Мендоза…

— Опять! — закричал Мак и топнул ногой.

— Дон Руис, — продолжал с невозмутимым спокойствием Сидуан, — дон Руис и Мендоза, благородный испанец и королевский комендант форта Ла-Рош-Сент-Эрмель, не может любить дочь простого горожанина.

— Кого же я должен по-твоему любить, болван?

Сидуан не успел ответить. Дверь отворилась и вошел Лоредан, держа за руку свою дочь. Мак громко вскрикнул и, протянув к Саре руки, побежал ей навстречу.

Лоредан воскликнул:

— Как я рад, что вижу вас снова, монсеньор!

— Монсеньор? — переспросил Мак. — И вы туда же?

Сара с улыбкой смотрела на него.

— Конечно, монсеньор, — подтвердила она.

— Как, — сказал Мак, — вы тоже будете меня убеждать, что я — дон Руис и Мендоза?

— Конечно, вы — дон Руис, так оно и есть.

— Так! Это дон Фелипе вам подтвердил?

— Нет, донья Манча.

Это имя что-то прояснило капитану.

— Донья Манча, которая вас спасла, — договорила Сара.

— Вместе с вами, дорогая Сара, — ответил капитан, целуя ей руку. — Итак, меня зовут дон Руис…

— Так утверждает донья Манча.

— Что-то я не очень этому верю.

— Так притворитесь, что верите.

И Сара бросила на Мака умоляющий взгляд.

— Все эти интриги недостойны меня! — продолжал он.

— Вы что, хотите вернуться в Шатле?

— О, нет!

— Ну, тогда, — сказала Сара с неожиданной повелительностью в голосе, — тогда оставайтесь доном Руисом!