Капитан Мак - [45]

— Я никого не жду, — возразил Мак.

— И все же, выезжая из Мадрида, монсеньор, вы послали ему письмо.

— Ну вот еще новость! — прошептал Мак. — Теперь еще оказывается, я из Мадрида приехал.

По ошалелому выражению на лице лакея Мак увидел, что тот абсолютно уверен в своих словах.

Тогда Мак спросил:

— Как зовут этого сеньора?

— Дон Хиль Торес де Сара.

— Ну что ж! Введи его и убирайся.

И про себя Мак добавил:

— Очевидно, лакей и в самом деле принимает меня за дона Руиса Мендоза и все эти «и» в придачу. Посмотрим, убежден ли в этом дон Хиль Торес.

Лакей уже ушел. Прошло несколько минут. Мак еще раз приложился к бутылке хереса.

Потом в глубине комнаты приподнялась портьера, и появился дон Хиль.

Маку приходилось за свою жизнь встречать многих людей, разного вида и звания, от знаменитых дворян из старинных родов до гарнизонных солдат. Но при виде дона Хиля де Тореса он невольно вздрогнул. Это был человек, с ног до головы одетый в черное; он был бледен, как мраморная статуя, а подбородок его утопал в жестких, как картон, брыжжах; губы у него были узкие, в глазах горело мрачное пламя, скулы сильно выдавались, а лоб украшала преждевременная лысина.

Весь облик этого человека отражал страстную натуру, прикрытую снаружи ледяной маской. Маку показалось, что перед ним появилось само воплощение инквизиции.

Дон Хиль сделал шага три вперед и поклонился с чисто кастильской гордостью.

— Приветствую дона Руиса и Мендоза, — произнес он.

— Прекрасно, и он туда же! — сказал Мак.

И тихонько добавил:

— Единственный способ все узнать — это ничего не спрашивать. Посмотрим, что он скажет.

И громко произнес, поклонившись ему в ответ:

— Добро пожаловать, дон Хиль!

— Монсеньор, — заговорил зловещий испанец, — мы очень беспокоились за вашу судьбу.

— Да, — прошептал Мак, имея в виду Шатле и виселицу, — я думаю, что я еще удачно выкрутился.

— Мы думали, что вы в Пиренеях упали в пропасть! — продолжал дон Хиль.

— Да, действительно, ужасное падение!

— Мы даже сочли, что вы умерли! Вы понимаете, в какой ужас нас это повергло!

— Правда?

Мак сохранял на лице бесстрастное выражение; теперь он более уверенно ждал откровений дона Хиля Тореса.

А тот продолжал:

— К счастью, вот вы, и все в порядке.

— Ага!

— Все идет прекрасно. Мы готовы.

— Хорошо! — подумал Мак. — Кажется, он не один меня ждал. Послушаем дальше.

— Все сделано по вашему письму, — продолжал доя Хиль. — Никто не видел, как я вошел. Я постараюсь, чтоб никто не увидел, как я выйду. Я бегу к Месье, брату короля. Вы же знаете, что он с нами.

— Тем лучше! — сказал Мак, начавший окончательно терять голову.

— Я назначил свидание на сегодняшний вечер… Мы все будем там…

— Все? — переспросил Мак и прикусил язык, чтобы не спросить, такой ли зловещий вид у всех остальных, как у его собеседника.

— Прощайте, — произнес тот, — до вечера.

Он так же деревянно поклонился, попятился к двери, приподнял штору и исчез, приложив палец к губам.

Мак упал на стул и обхватил голову руками.

— Хоть бы Сидуан пришел! — подумал он. — Может быть, он знает ключ ко всем тайнам? Оля! Сидуан!

И он позвонил в колокольчик. Но появился тот же лакей с дурацким видом а не Сидуан.

— Монсеньор, — сказал он, — дон Гарсия Диего ожидает приема.

— Еще один! — воскликнул Мак.

— Вы написали ему, монсеньор, что будете ждать его сегодня утром.

На этот раз Мак ущипнул себя, чтобы убедиться, что он не спит. Он не спал и постарался раскрыть пошире глаза, чтобы как следует разглядеть дона Гарсия Диего.

Дон Гарсия, вошедший так же медленно, как дон Хиль, и поклонившийся так же деревянно, так же носил черный костюм, накрахмаленные брыжжи и был очень бледен.

— Монсеньор, — сказал он, — мы готовы.

— Хорошо, — ответил Мак, — мне уже об этом сказали.

— Свидание назначено на сегодня.

— Прекрасно.

— В Томб-Иссуар.

«Я не знаю, где это», — подумал Мак, но ограничился тем, что кивнул.

— Испания рассчитывает на вас, — закончил дон Гарсия.

На этот раз Мак не на шутку разгневался и уже хотел, топнув ногой, крикнуть, что он плевать хотел на Испанию, но так и остался сидеть, открыв рот и не произнеся ни слова.

Позади дона Гарсия на пороге появился человек. Человек этот смотрел на Мака, приложив палец к губам. Мак узнал его.

Это был дон Фелипе, тот самый дон Фелипе, который хотел его повесить.

— В час добрый! — прошептал Мак. — Вот наконец-то знакомое лицо, и я хоть знаю, с кем говорю.

Глава 23. Иниго

Увидев дона Фелипе, дон Гарсия поклонился до земли и удалился со скромностью подчиненного.

Дон Фелипе остался с Маком один на один.

— Тысячу чертей! — воскликнул Мак. — Наконец-то я вижу человека, который меня будет называть моим собственным именем!

— Да, но в последний раз, дорогой Мак, — ответил дон Фелипе.

— Простите?

— Капитан умер…

— Как?! И вы тоже? Вы тоже собираетесь говорить мне то же самое?!

— Его повесили в Шатле…

В мозгу Мака опять всплыло сновидение.

— Ах, да подождите же вы…

— Чего я должен ждать? — осведомился дон Фелипе.

— Черт побери, ведь вы — брат доньи Манчи?

— Да, конечно.

— Следовательно, это вы хотели меня повесить?

— Я этого не отрицаю, — ответил дон Фелипе.

И он лучезарно улыбнулся и, протягивая капитану руку, добавил: