Капитан-лейтенант Баранов - [21]

Пройдут годы, и эта мечта Баранова сбудется. На берегах Волги возникнет один из гигантов отечественного автомобилестроения знаменитый «ГАЗ».

Разумеется, что как бывший моряк Баранов не мог остаться равнодушным к делам волжского судоходства. Заниматься речными делами доставляло ему истинное удовольствие. Но случалось принимать и жёсткие меры. Так, после крупного пожара на пароходе «Вера» на Камышинском плёсе с гибелью 200 пассажиров он самолично занялся кадровыми вопросами на волжских пароходах. Теперь капитанов и их помощников Баранов экзаменовал лично. Далеко не всем удавалось выдержать этот экзамен. В ту пору судами и «грузовыми» возами управляли малограмотные лоцманы, не всегда способные к решительным действиям при чрезвычайных происшествиях. Нужны были серьёзные перемены в подготовке речных командиров. Необходимо было специальное учебное заведение, которое готовило бы профессиональных судоводителей.

Поэтому в 1887 году Баранов основывает нижегородское речное училище, которое пользовалось особым вниманием губернатора. Перед преподавателями Баранов поставил следующую цель: «Сообщение озёрным и речным судоходам и пароходным механикам научных сведений, необходимых для улучшения их практической деятельности». На учёбу в училище принимались русские подданные в возрасте не менее 16 лет, служащие или служившие на речных судах и со свидетельствами об окончании трёхклассных уездных училищ.

Про Баранова в Нижнем ходило множество историй, которых никогда не было и которые имели место быть. Например, такая:

«Какой-то молодой человек, представитель иностранной фирмы, кутил с певицами, и у него из кармана исчез бумажник с 7000 рублей денег. Он с жалобой к губернатору. Баранов приказал хозяйке хора немедленно возвратить деньги. Та заупрямилась… Тогда был вызван весь хор с хозяйкой во главе, выстроил в ряд и приказал сначала драть хозяйку, а потом и певиц с первой через одну… Хозяйку отодрали – молчат. Первую певицу отодрали – молчат… Повалили третью.

– За что же меня? Хозяйка с Манькой эти деньги припрятали, – выдала она.

Бумажник вернули, хозяйку вновь с Манькой выдрали, да молодому иностранцу, чтоб не кутил с русскими певицами, дали 25 розог. Не помогли и протесты с его стороны, что он иностранный подданный и пр.».

Что и говорить, жуткая история! Такого на самом деле, конечно, не было, но кое-какие основания для появления подобных легенд всё же имелись. Прогрессивный губернатор Николай Михайлович Баранов был приверженцем кардинальных мер: если виновен – выпороть, и точка! В другой раз неповадно будет…

Ничего и никого не боялся глава губернии. Говорили, что Баранов специально стремился к самой широкой гласности и нередко на разные совещания, деловые заседания приглашал посторонних лиц, как бы «в качестве благородных свидетелей», и представителей прессы. Все свои распоряжения публиковал в газетах, а некоторые из распоряжений приказывал расклеивать на ярмарке на видных местах на русском, французском, немецком и татарском языках. «Последствия неурожая» 1891 года он первым отважился публично назвать голодом, не поверив чиновникам, которые пытались скрыть истинный размах катастрофы. И тут же принялся за исправление дел со свойственной ему энергией. Он заявил, что немедленно отправляется в Лукояновский уезд, где положение было наиболее критическим, чтобы убедиться в положении дел на месте.

«На 29 марта почтовая тройка умчала генерала Баранова по испорченным дорогам на Арзамас, – писал В. Г. Короленко. – Как снег на голову, очутился он в самом центре отложившегося… Здесь он вызвал к себе воинствовавших начальников, заставил господина Пушкина (земского начальника и потомка А. С. Пушкина) в первый раз посетить Пралевку и Дубровку, водил „начальников“ по избам тифозных, причём привезённый им из Нижнего врач Н. Н. Смирнов ставил диагнозы… 2 апреля генерал Баранов ранним утром вернулся в Нижний, экстренно созвал в тот же день губернскую продовольственную комиссию и сделал перед ней энергичный и резкий доклад о своей поездке».

Не менее решительно Николай Михайлович боролся и с очередной напастью – холерной эпидемией, пришедшей в Нижний в 1892 году. По распоряжению губернатора на Волге устраивали плавучие госпитали-бараки, под холерный лазарет отвели даже губернаторский дворец, на волжских островах организовали резервации для заражённых, на собственные средства, закупает тёплые одеяла и лекарства больным.

– Орёл! – говорили о нём нижегородцы, прибавляя: – Да и орёл-то особенный – лихой!

Много рассказов осталось о том, как Баранов ездил верхом. Будучи моряком, он не слишком уверенно и элегантно сидел в седле, зато компенсировал эти недостатки тем, что всегда предпочитал рыси карьер. А потому обыватели не удивлялись, когда видели несущегося верхом на лошади галопом своего губернатора.

– Видать, куда-то поспешает! Ишь, как наяривает! – говорили ему вслед.

Любовь к скорости привела к тому, что Николай Михайлович возглавил нижегородское общество любителей конского бега.

В конце 1887 года в Нижний пришла печальная весть: на Чёрном море во время перехода из Самсуна в Одессу пропала без вести его «Веста» со всей командой в 34 человека. Это известие Баранов сильно переживал. Увы, но тайна гибели «Весты» так и не раскрыта до сегодняшнего дня.