Капитан Хорнблауэр. Под стягом победным - [29]

В этом вся загвоздка. Не может безвестный капитан безнаказанно оскорбить Уэлсли. Хорнблауэр знал, что в таком случае он уже никогда не получит корабля и они с Марией до скончания жизни будут бедствовать на половинном жалованье. В тридцать семь лет он едва поднялся на восьмую часть капитанского списка. Расположение Уэлсли может сохранить его на действительной службе до достижения адмиральского чина. Оставалось только проглотить обиду и всячески добиваться этого расположения, дипломатично извлекая преимущества из своих затруднений. Он постарался нащупать нужный тон.

— Моим долгом, мэм, было указать вам на опасности, которым вы можете подвергнуться. Мне же ничто не доставит большего удовольствия, чем ваше присутствие на борту.

Леди Барбара присела куда ниже, чем в первый раз. Тут подошел Грей и козырнул.

— Ваш багаж на борту, мэм.

Весь скарб втащили горденем, пропущенным через блок на ноке грота-рея, и составили на шкафуте — кожаные чемоданы, окованные железом ящики, сводчатые сундуки.

— Спасибо, сэр. — Леди Барбара вынула из кармана плоский кожаный кошелек и достала золотую монету. — Не будете ли вы так любезны отдать это лодочникам?

— Сохрани вас Бог, мэм, незачем давать этим голодранцам золото. Хватит с них и серебра.

— Дайте им это, и спасибо за вашу доброту.

Грей поспешил прочь, и Хорнблауэр услышал, как он по-английски торгуется с лодочниками, не знающими другого языка, кроме испанского. Угроза сбросить в лодку ядро заставила их наконец отвалить, — впрочем, возмущенные выкрики доносились еще долго. В душе Хорнблауэра волной поднялось раздражение. Его уорент-офицеры носятся у женщины на побегушках, у него самого дел по горло, а он вот уже полчаса стоит на солнцепеке.

— В вашей каюте не хватит места и для десятой части этого багажа, мэм, — буркнул он.

Леди Барбара печально кивнула:

— Я и прежде жила в каюте, сэр. В этом сундучке все, что мне понадобится в пути. Остальное можете поставить, где хотите, — до Англии.

Хорнблауэр от гнева едва не топнул ногой по палубе. Он не привык, чтобы женщины обнаруживали такую практическую сметку. Его бесило, что ее невозможно смутить. И тут она улыбнулась. Он догадался, что борьба чувств написана у него на лице, понял, что смешон, снова покраснел, повернулся на каблуках и без единого слова повел ее вниз.

Леди Барбара с чуть капризной улыбкой осмотрела капитанскую каюту, но ничего не сказала.

— На фрегате вы не увидите таких роскошеств, как на индийце, — с печалью сказал Хорнблауэр. Ему было горько, что бедность не позволила ему приобрести даже тех скромных удобств, которые доступны большинству его собратьев.

— Когда вы заговорили, я как раз подумала, — сказала леди Барбара мягко, — возмутительно, что королевские офицеры живут хуже, чем жирные торговцы. Но я должна попросить у вас еще одну вещь, которой не вижу.

— Какую же, мэм?

— Ключ для замка от двери каюты.

— Я прикажу оружейнику изготовить для вас ключ. Но у дверей днем и ночью будет стоять часовой.

Намек, который Хорнблауэр прочел в просьбе леди Барбары, вновь его разозлил. Она порочит его самого и его корабль.

— Quis custodiet ipsos custodes?[13] — сказала леди Барбара. — Не из-за себя, капитан, я прошу ключ. Я должна запирать Гебу, если не вижу ее перед глазами. Мужчины притягивают ее, как огонь — мотылька.

Маленькая негритянка при этих словах расплылась в улыбке, демонстрируя не раскаяние, а изрядную долю гордости. Она покосилась на Полвила, в молчании стоящего рядом.

— Где же тогда она будет спать? — спросил Хорнблауэр, вновь приходя в замешательство.

— На полу в моей каюте. И попомни мои слова, Геба, если однажды ночью я тебя здесь не обнаружу, так излупцую, что спать будешь на животе.

Геба все улыбалась, хотя явно знала, что ее хозяйка не грозит попусту. Что Хорнблауэра смягчило, так это легкая оговорка в речи леди Барбары — «пол» вместо палубы. Это доказывает, что, в конце концов, она все-таки слабая женщина.

— Очень хорошо, — сказал он. — Полвил, отнесите мои вещи в каюту мистера Буша. Передайте мистеру Бушу мои извинения и скажите, что ему придется разместиться в кают-компании. Проследите, чтобы у леди Барбары было все необходимое, и от моего имени попросите мистера Грея распорядиться погрузкой ее багажа в мою кладовую. Вы меня извините, леди Барбара, но я уже запаздываю с визитом к вице-королю.

Х

Боцманматы привычно дудели в дудки, морские пехотинцы взяли на караул. Капитан «Лидии» вернулся на борт. Ступал он осторожно: только что прибывшие из Европы хорошие новости усугубили навязчивое гостеприимство вице-короля, а известие о первых случаях желтой лихорадки в Панаме — его тревогу, так что Хорнблауэр волей-неволей выпил лишний бокал. Убежденный трезвенник, он злился, что ноги его не слушаются.

Как обычно, едва ступив на палубу, он пристально огляделся. Леди Барбара сидела на стульчике с парусиновым сиденьем — кто-то уже успел смастерить. Кто-то натянул на бизань-вантах миниатюрный тент, и она сидела в тени, Геба на палубе у ее ног. Она выглядела свежей и спокойной и при виде Хорнблауэра с готовностью улыбнулась — но он отвернулся от нее. Не мог он говорить с ней, пока в голове не прояснится.