Капитан Быстрова - [9]
Славин повернулся к Сазонову:
— От моего имени прикажите коменданту порта выдать пропуск гвардии капитану Быстровой.
— Есть!
Прощаясь, Славин долго тряс руку Наташи.
— Кстати, я слышал, в сазоновском дивизионе вас называют «нашей Наташей».
Чем-то родным повеяло от этих простых слов и будто теплее стало на душе.
— Правда?..
— Сущая! — весело отозвался Сазонов. — Итак, через час будем вас ждать.
— Нет, нет. Вы, Игорь Константинович, не говорите экипажу о моем приходе. Не надо… Я хочу видеть их… так просто… Со стороны… И вы, пожалуйста, не показывайтесь.
— Как вам угодно. Ваше желание будет исполнено. Буду нем как рыба! — пообещал несколько удивленный и огорченный Сазонов. — «Спрячусь» подальше от вас… Но подобная уступка с моей стороны — только на первый раз… — шепнул он. — Не правда ли?..
— Не знаю… Потом решу…
— Когда мы увидимся?
— Пока не знаю. Ведь и вам и мне сегодня вечером будет некогда…
Проводив моряков до двери, Наташа обернулась и увидела вышедшего из своего кабинета Смирнова. Она тут же обратилась к нему:
— Разрешите, товарищ полковник?
— Давай, только короче! Головин ждет.
— Разрешите на часок-полтора в город?
— Иди.
— Спасибо, товарищ полковник!
Наташа торопливо пошла «домой», в общежитие — бывшую загородную гостиницу турбазы, ныне занятую летчиками смирновского полка.
Ей не хотелось идти к морякам в военной форме: она решила сохранить инкогнито и потому надела коротенькую меховую шубку и синий берет. В таком костюме можно было сойти за обыкновенную девушку.
«Пусть они меня не узнают, а я на них посмотрю. Так будет лучше», — думала она.
С аэродрома в город Быстрова приехала на автобусе. Выйдя близ центральной площади и миновав две-три улицы, она попала на набережную, по которой и дошла до высокого забора, закрывавшего вид на морской порт.
Вдоль стены из широких серых досок она дошла до наглухо закрытых ворот, увидела рядом небольшую дверь проходной будки. Возле нее стоял часовой.
— Мне надо получить пропуск в порт, — сказала Быстрова, поймав на себе изучающий взгляд моряка.
— Окошко направо.
— Товарищ дежурный, заказан пропуск на имя Быстровой? — спросила Наташа, наклонившись к окошку.
Моряк просмотрел свои записи и, глядя на «штатскую» девушку, подчеркнуто ответил:
— Есть заявка на имя гвардии капитана Быстровой, Натальи Герасимовны.
— Это я.
— Разрешите документы…
Войдя на территорию порта, Наташа медленно пошла вдоль причалов, где на легкой зыби покачивались сторожевые катера и «охотники». Тут же неподалеку, на рейде, виднелась рубка подводной лодки. На ее стальную спину накатывала небольшая волна. Далее кормой к пирсу стояли на якорях торпедные катера. С одного из них был спущен крутой длинный трап, по которому ловко сновали моряки.
Повсюду шла напряженная работа. К катерам подвозили торпеды. Матросы освобождали их от деревянной обшивки из свежих и ароматных сосновых досок, кое-где поблескивавших каплями смолы. Скрежеща и повизгивая, лебедки переносили на «охотники» глубинные бомбы, напоминающие железные бочки. Тут же на пирсе лежали штабеля плоских ящиков с артиллерийскими снарядами.
С затаенным любопытством смотрела Наташа на красивые и гордые корабли, перебегала глазами с предмета на предмет, с одной фигуры матроса на другую, наблюдая за всем, что здесь происходит.
Несколько матросов сбежали по трапу и легко, без суетливости стали перетаскивать какой-то не известный Наташе груз.
Вот и сазоновский катер!
Наташа замедлила шаг, потом остановилась, разглядывая людей, корабль, зеленую даль моря и облака.
Так прошло несколько минут. Казалось, весь мир, прекрасный и светлый, сконцентрировался для нее на корабле с условным обозначением, на людях, снующих по трапу и палубе.
Здоровые и ловкие, в черных бушлатах и бескозырках, моряки выглядели особенно статными и сильными. Они представлялись Наташе удивительно красивыми, насквозь пропитанными свежим соленым воздухом, овеянными вольным морским ветром. Тот же самый морской ветерок, всегда вольный и резвый, шевелил сейчас прядь ее волос на виске…
«Вот вы какие!» — думала Наташа, заправляя волосы под берет. Теперь она особенно хорошо понимала, кого призвана охранять в море. Все ее военное будущее приобретало совершенно новый смысл.
Из задумчивости Наташу вывел вопрос моряка, оказавшегося к ней ближе всего.
— Чем интересуетесь, гражданочка?!
Наташа подняла глаза на огромного матроса. Он смотрел на нее в упор и ждал ответа, покручивая длинный-предлинный рыжеватый ус.
Наташа не поняла, к кому обращены слова моряка, и, прежде чем ответить, в недоумении посмотрела по сторонам. Никаких «гражданочек», кроме нее, поблизости не было.
— Вы меня спрашиваете?
— Вас… Кого-нибудь хотели увидеть?
— Нет, нет, — поспешно ответила Наташа. — Никого. Я так просто.
Ее ответ моряку не понравился, и он поинтересовался:
— Вы через пост прошли? Через проходную?
— Разумеется! — Наташа сделала несколько шагов к морякам, усевшимся отдохнуть на тюки, которые они перетаскивали на корабль.
— Говорите, «так просто»?
— Ну, не совсем… Пришла посмотреть…
— Порт?
— И порт конечно…
— А еще что?
— Вас и корабль ваш…
— Именно наш, не другой? — удивился Усач.
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.