Капитан Бифхарт - [146]

В клипе нет совершенно ничего новаторского, но отсутствие новизны компенсируется юмором и эксцентричным очарованием — он был очень далёк от нарциссистских упражнений в самовозвеличивании, которыми увлекались надутые группы милых мальчиков той эпохи. В следующем году он был сочтён достойным присоединиться к ролику Decals в постоянной коллекции Нью-Йоркского Музея Современного Искусства. Однако — и это было в тот момент более важно — он был отвергнут MTV. Гленн О'Брайен в своей статье в Artforum дал ему такую оценку: «В 1971-м язык Бифхарта считался непристойным; в 1982-м MTV, должно быть, отвергло его из-за отсутствия в клипе секса или насилия. Высказывалось мнение, что MTV посчитало Ван Влита слишком старым; но для своего возраста (41) он выглядит отлично.»[349]>

Когда Лукас был диск-жокеем на радио в Йеле, убийственная оценка музыки Капитана Бифхарта, данная продюсером станции, состояла в том, что, по его мнению, слушатели будут переключаться на другую станцию, услышав из своих приёмников голос Ван Влита. Это было ещё в начале 70-х, но и спустя десятилетие доминирующая культура не слишком изменилась. Лукас: «Техническая причина [отказа MTV] была такая: «Это не вписывается в наш музыкальный формат.» Я также помню, как ходил по Нью-Йорку с сорокапяткой "Ice Cream For Crow", и ди-джеи отказывались ставить её в клубах. Только что началось движение Новых Романтиков, и всем вполне хватало Haircut 100 и A Flock Of Seagulls. Их реакция была: «О, пожалуйста, убери это» — особенно среди ди-джеев в гей-клубах. Я говорил: «Мне кажется, это подойдёт для хардкор-вечеров», но [они говорили]: «Нет, мы не смогли бы это поставить в эфир.» Полное крушение надежд.»

Ван Влит сказал, что после альбома он хочет год не делать ничего особенного, но Лукас всё же сдвинул его с места, устроив ему выступление на Шоу Дэвида Леттермана в октябре 1982 г. Это было (и сейчас остаётся) известное телевизионное ток-шоу — хорошее место для рекламы, если, конечно, уметь справляться с острыми вопросами Леттермана.

Для этого Ван Влиту требовалось лететь в Нью-Йорк. Будучи в городской среде, Ван Влит становился подвержен стимуляторной перегрузке. За два года до этого, занимаясь в Нью-Йорке продвижением Doc At The Radar Station, он так объяснил этот эффект Джону Пиккарелла: «Я не живу в городе, потому что мне не нужны все эти посторонние шумы. То есть, понимаете, я чувствую себя марионеткой… это мои уши. Я развил свои уши, или они сами развились. Посмотрите! Три с половиной дюйма в длину, парень!.. Так что в них попадает много…неприятного.»[350] Соответственно, поход из отеля в студию NBC, который должен был занять пять минут, занял полчаса. «Он постоянно останавливался, изумляясь по любому поводу», — говорит Лукас.

Прибыв в студию, он имел нервный вид, и когда Леттерман спросил, не дать ли ему стакан для воды, которую он принёс с собой в бутылке, Ван Влит ответил замечательно бессвязно: «Нет, но война — это прыщ любимого дракона Папы» (может быть, косвенный намёк на пенис понтифика), а потом пробормотал: «Про что это я?» Однако, когда он освоился в студийной обстановке, его косвенное остроумие стало казаться идеальным дополнением к энергичному формату шоу Леттермана, в котором диалог в любой момент может прерваться музыкальными вставками и паузами для идентификации станции.

Леттерман спросил его, что означает заглавие альбома, на что получил следующий ответ: «Тут всё дело в Рэй Гане. Он прилизывает свои волосы и жонглирует конфетками при помощи лассо. Он плохой актёр. Речь идёт о чёрном и белом. Ворон, ванильное мороженое.» Он также упомянул запрещение на MTV, перевернув их лозунг с ног на голову: «Мне не нужно моё MTV». Лукас: «Он был прекрасен. Он опасался того, что Леттерман покажет своё противное нутро. Но Леттерману кто-то явно сказал: «Лучше окажи этому парню наивысшее уважение, иначе покажешься болваном.» Он был очень мил с Доном, и очень ему понравился.»

Когда Ван Влита опять попросили поучаствовать в этом шоу в июле 1983-го, достать билеты было уже непросто. Он снова был в федоре, и Леттерман спросил его, всегда ли он носит эту шляпу. «Ну, душ я принимаю без неё», — ответил он и, виртуозно выдержав паузу, добавил: «И бреюсь тоже.» Они обсудили детскую художественную стипендию Ван Влита и его утверждение, что он никогда не был в школе, если не считать полдня в детском саду. Он говорил столь уверенно, что даже Леттерман ни на чём его не подловил. Когда его попросили продемонстрировать свой вокальный диапазон, он издал придушенный звук, извинился и сказал, что ему нужно что-нибудь вроде «бонго» для аккомпанемента. Фрагменты этих интервью позже повторялись в подборках лучших мест из шоу Леттермана.

Virgin ничего не имели против очередного альбома, и у Ван Влита были какие-то смутные планы насчёт того, чтобы продолжать записываться, но в конечном итоге больше ничего не было сделано. Теперь он хотел сосредоточиться на живописи, и понимал, что если он сам и художественный мир собираются воспринимать его искусство серьёзно, ему придётся порвать свои связи с музыкальным бизнесом или смириться с тем, что к нему прилипнет ярлык «рок-звезды-дилетанта». Джен также хорошо это понимала, и сыграла важную роль в его решении обратиться исключительно к живописи. Пока он пребывал в этом неустойчивом состоянии, Virgin вовсю старались поставить его на какую-нибудь другую рекламную платформу, которая могла бы заменить собой гастроли. Они даже пытались уговорить его слетать в Восточную Европу, чтобы принять участие в