Капиталистический манифест - [16]
Решающую роль на Западе играет его величество средний класс – становой хребет современного общества. Термин широко употребляется, общепринятого определения нет. По-моему, это люди с собственностью (профессия ей уподобляется). Лучшая его часть – меритократия, добивающаяся успеха в жизни своими трудом – талантом. Средний класс, а не «жирные коты» Уолл-Стрит – наиболее «капиталистический».
Интеллигенция не любит средний класс, отпихивая его от власти. Иронизируют насчет middle-class mentality (мещанских умонастроений), вряд ли справедливо, скорее, безответственно.
§ XI. Занятость. Профсоюзы
Работа – это проклятье пьющих классов.
Оскар Уайльд
Ты, работа, нас не бойся: мы тебя не тронем.
Нас назойливо уверяли – труд благотворен, а, мол, при коммунизме он станет потребностью. Люди различны, сказывается также вид труда, но для подавляющего числа землян работа вынуждена.[188] Не осудишь отлынивающих от труда физически тяжелого и/или монотонного – рутинного – неприятного (те же говновозы); на него обречены не пожелавшие учиться или же, с исключениями, безнадежно тупые.
Неполную занятость я назвал выше ключевым дефектом капитализма, так ведь никто – нигде не показал (кроме сказок о чудесах планирования и декларации советской Конституции о «праве на труд»), что социализм всех обеспечивает работой. Почти полная занятость в СССР – следствие низкой производительности труда (в Китае – громадная безработица).
Поскольку потребности растут (в целом и «на душу»), а материальные потребности не удовлетворены, сдается, что неполная занятость – абсурд. Реальная причина – нехватка капиталовложений, «несоединение» труда и капитала. По мере технического прогресса все тяжелее найти работу, соответствующую образованию – навыкам – возрасту. При новой технологии теряют работу «старые» кадры, им поздно переучиваться. В развитых странах все большее распространение приобретает outsourcing (использование зарубежных ресурсов, в том числе рабочей силы).
Безработицу пытаются смягчить пособиями.[189] Есть «за» и «против» них. Не вдаваясь глубоко в непростую проблему, соглашусь – они (с немалыми ограничениями) надобны.[190] Все же, думаю, отчисления на специальный фонд лучше отменить, а эти суммы употребить на повышение зарплаты.[191]
Чем плоха полная занятость?[192] Как всегда в экономике (и не только), тут есть свои плюсы и минусы. Безусловный плюс – можно найти работу и выторговать хорошие условия. «Резервная армия труда» обеспечивает (с исключениями) работу добросовестную: при безработице легче избавиться от негожих работников.
Добросовестный труд нужно ладно оплачивать.[193] Хенри Форд платил рабочим достаточно, чтобы они завели свои автомобили (позже профсоюзы автопромышленности, выбив несуразную зарплату– льготы, сделали ее неконкурентоспособной). Один из «секретов» американских успехов – высокая оплата труда, которая поддерживала потребительский спрос и вынуждала стремительный технический прогресс. Повторю, экономика не может быть (и не бывает) действительно успешной, когда оплата труда низкая, порождая халтурный труд. Отрегулировать ситуацию может рынок, со сбоями он это делает.
Разбирая теперь минусы полной занятости, еще Кейнс видел, что она ведет к инфляции. Преимущество или же недостаток – значительно меньшая стабильность работы в США, чем в тех же Европе – Японии? Если ты не член профсоюза, могут выкинуть в любой момент. Иные предпочитают европейские порядки, но производительность – оплата труда в США выше, поступь американского хозяйства шире.
Серьезный минус для общества – полная занятость означает застой; на поверхности выглядит, как будто ничто в экономике не устарело, не подлежит усовершенствованию, чего не бывает и быть не может. Иначе говоря, ограниченная безработица – благо.[194] В Интернете мелькнула статья Е. Гонтмахера, что России нуждается в высокой безработице.
Мало могу сказать неочевидного о дисциплине труда и прогульщиках, хотя их меньше в капиталистических США, чем было в СССР. При капитализме рабочим платят повременно, в СССР пришлось вводить сдельную оплату.
Длительность рабочего дня. Когда-то работали долгие часы, затем продолжительность наемного труда постепенно сократили (по-видимому, первый добивался Оуэн) и довели до 8 часов; во Франции пошли дальше. Ввели и два нерабочих дня в неделю. Научного обоснования 8-часового рабочего дня нет; когда потребление близко к насыщению, можно и меньше. Заметим, некоторое сокращение рабочего дня, как правило, не уменьшает объем производства.[195]
В разделе о занятости уместны несколько слов о профсоюзах.[196] Лет 100 назад их оправдывали защитой интересов пролетариата против работодателей – капиталистов (профсоюзы непролетариев: служащих – учителей – полицейских и т. п. – появились позднее). Не уверен, оправдано ли их существование, есть весомые «за» и основательные «против». Объединенные в профсоюзы работают в лучших условиях, получают бóльшую зарплату, их сложнее уволить. Однако непонятно, почему им должно быть лучше, чем остальным. Между тем при профсоюзах затраты на производство выше, конкурировать на мировых рынках труднее.
“Была Прибалтика – стала Прое#алтика”, – такой крепкой поговоркой спустя четверть века после распада СССР описывают положение дел в своих странах жители независимых Литвы, Латвии и Эстонии. Регион, который считался самым продвинутым и успешным в Советском Союзе, теперь превратился в двойную периферию. России до Прибалтики больше нет дела – это не мост, который мог бы соединить пространство между Владивостоком и Лиссабоном, а геополитический буфер. В свою очередь и в «большой» Европе от «бедных родственников» не в восторге – к прибалтийским странам относятся как к глухой малонаселенной окраине на восточной границе Евросоюза с сильно запущенными внутренними проблемами и фобиями.
В книге дается представление авторов об экономике Северного Кавказа, существенно отличающееся от общепризнанного. Под вопрос ставятся многие сложившиеся мифы и стереотипы – тотальная депрессивность; масштабы безработицы и бедности; наличие барьеров, полностью исключающих модернизацию; дефицит финансовых средств как основная причина недостаточного экономического развития. Формулируются базовые принципы регионального развития, альтернативные традиционно принятым в северокавказской политике, предлагаются меры по их реализации.
На день сегодняшний перед вами самая необычная и еретическая книга по экономике в России и в мире. Два дерзких профессора из Стокгольма создали в 1999 г. книгу-предтечу «Бизнес в стиле фанк», но не посмели выйти «за околицу», к океану новых знаний. А мы рискнули! Беремся это доказать, ибо предлагаем за 15–20 лет уйти от денежного обращения и золотого стандарта. В работе – варианты конкретных проектов и концепций. Дана корректная оценка земле Русской и «брошен якорь в будущее». Дана концепция матрицы нового социального уклада.
Вопреки дифирамбам французских энциклопедистов, а также мнению многих деятелей науки и культуры, живших в разные времена и считающих человека венцом творения, homo sapiens сам по себе не является идеальным и, к сожалению, все больше отдаляется от библейских стандартов. В наше время охваченные страстью потребительства люди далеко не всегда сознают, что творят. Ведь и современный кризис, как известно, стал следствием циничного прагматизма, а точнее, превысившей все пределы элементарной человеческой жадности руководителей банковских корпораций, которые в погоне за прибылью безответственно предоставили кредиты неспособным к их оплате потребителям.
Данную книгу можно назвать практической энциклопедией. В ней дан максимальный охват проблематики обеспечения информационной безопасности, начиная с современных подходов, обзора нормативного обеспечения в мире и в России и заканчивая рассмотрением конкретных направлений обеспечения информационной безопасности (обеспечение ИБ периметра, противодействие атакам, мониторинг ИБ, виртуальные частные сети и многие другие), конкретных аппаратно-программных решений в данной области. Книга будет полезна бизнес-руководителям компаний и тем, в чью компетенцию входит решение технических вопросов обеспечения информационной безопасности.Все права защищены.
В этой книге авторы пытаются показать, как возник и развивается кризис и как реагируют на него государство, предприниматели и простые люди. Кому-то это поможет разобраться в происходящем, кому-то – понять, почему привычный мир оказался таким неустойчивым.Ожидание ужаса сильнее самого ужаса. И есть основания полагать, что если нефтяные цены и уровень зарплаты к осени не восстановятся (похоже, что так), к сентябрю-октябрю 2009 года новые правила не только оформятся, но станут понятны всем. А это означает, что в нашей жизни вновь появится определенность и предсказуемость, и мы – в очередной раз – прорвемся.Эта книга – хроника развертывания кризиса в российской экономике с сентября по ноябрь 2008 года, написанная на основе публикаций в газете «Коммерсантъ» и журналах «Деньги», «Власть» и «Секрет фирмы».