Капетинги и Франция - [9]
В противовес его отцу, Людовика VI хвалят все историки. Истинная причина этих похвал кроется в том факте, что жизнь этого короля описана немного спустя после его смерти его другом, аббатом Сен-Дени Сугерием; что эта биография очень хвалебна, и особенно потому, что она является первым, несколько длинным и умным текстом, составленным и сохраненным о суверене капетингской династии.
И, однако, Людовик VI был толстым. Генрих Хантингдон, современный ему английский хронист, упрекает его и в том, что его отец «сделал из их желудков самого почитаемого бога»[42]. В 46 лег его тучность была такова, что он не мог взобраться на лошадь. Он был чувственным. Известна его внебрачная дочь Изабелла, которую он выдал замуж в 1117 г. за вексенского рыцаря Гийома, сына Осмона де Шомона. Он женился после долгих колебаний лишь в 35 лет на Аделаиде де Мориен. Он был жаден. Он повелел избить молодого фламандца, отказавшего ему сказать, где он спрятал казну Карла Доброго, графа Фландрского. В 1106 г., еще не будучи уважаемым королем, он позволил себя подкупить английскому королю Генриху I Боклерку, и это наперекор мнению Филиппа I. более прозорливого, чем его сын. Он совсем как Филипп I продавал правосудие, и в конфликте между Ланским епископом и городской коммуной продал свою поддержку последней, обогатившей его.
Но его другом был Сугерий, и он сумел жить в добрых отношениях с духовными лицами. Так что они, особенно первый, охотно настаивали на его достоинствах, вероятно, весьма возможных, компенсирующих его недостатки. Ему приписывают следующие слова: «Постыдно для короля преступать закон, потому что закон и король черпают свою власть из одного источника»[43]. И мы видим его исповедующимся перед кончиной и наставляющим сына: «Покровительствовать священникам, бедным и сиротам, охранять право каждого»[44].
В действительности он, как и его отец, барон своего времени, с достоинствами и недостатками людей этой эпохи. Как и его отец, он активный и храбрый. Еще больше, чем отец, он ограничивает свои интересы доменом и соседними областями. Там он настойчиво продолжает отцовскую политику. Ибо он настойчивый, его не обескураживают поражения, и он продолжает борьбу с феодалами домена в течение всего своего правления.
Была ли у него при такого рода действиях политическая идея? Понимал ли он, что это было началом, позволяющим реально возродить королевство? Или же он хотел мирно пользоваться доходами от своих патримониальных владений? На подобный вопрос невозможно дать ответ.
Также невозможно разглядеть в операциях против феодалов домена общий план. Абсолютно неправдоподобно, чтобы единственно случайная агрессия против баронов Иль-де-Франса и Орлеане определяла бы общее намерение королевских военных операций. Эти операции не раскрывают у Людовика VI никакого стратегического чутья, никакого маневра. Это феодальная битва в своей замечательной простоте, и король в ней не подымается выше своих противников в своих военных установках.
Но он использовал результаты, достигнутые его отцом, и мудро их продолжил. Он опирается на церковь, защищая ее, которая в свою очередь поддерживает его. К тому же обстоятельства были благоприятны. Все королевство охватило общее течение, толкавшее различные феодальные княжества к самоорганизации. Их суверенов, занятых этой организацией, больше беспокоит жить в мире. Они понимают опасность, проистекающую от победы англо-нормандских королей над Капетингами, и Генрих I Английский в своей борьбе против Людовика VI не найдет союзников среди крупных феодалов. Граф Шампанский Тибо, единственный серьезный противник, которого встречает Людовик VI среди своих крупных вассалов, в конечном счете перейдет на сторону Капетингов. Кроме того, Генрих I умрет раньше Людовика VI, и проблема наследования откроет для англо-нормандской монархии один из хронических периодов анархии, которую еще придется испытать Капетингам. Наконец, удачей для Людовика VI стала смерть герцога Аквитанского Гийома X, после которого осталась только дочь Алиенора. Юридически опека наследницы и ее фьефа принадлежала королю. У нас нет текста завещания Гийома X.
В самом ли деле он хотел, чтобы его дочь вышла замуж за Капетинга, которому он просто доверил охрану своей дочери королю, и который как суверен выдал замуж девушку по своей воле, неизвестно. Однако же будущий Людовик VII женился на Алиеноре и одним ударом средиземноморская граница капетингских. доменов оказалась у Пиренеев. Здесь нельзя говорить о долго подготовляемом политическом намерении, ибо кажется, сношения Людовика VI и Гийома X были очень редки. Французскому королю улыбнулась удача. Наконец, правление Людовика VI совпало с моментом самоорганизации французских городских коммун. Людовик VI, как и все сеньоры его времени, соглашался или утверждал коммунальные хартии. Ему не надо было принимать вид, в глазах великих историков-романтиков, друга народных классов. Это положение, сильно поколебленное, если не разрушенное, тем не менее сохранило отзвук в суждениях современных историков. Оно усиливает симпатии к Капетингу, хвалимому Сугерием, и делает из него одного из тех редких персонажей, имя которого существует в народной памяти.
