Кант - [82]

Немецкое Просвещение, выросшее на почве протестантизма и пиетизма, всегда смотрело на религию сквозь исторические очки. Лессинг в «Воспитании человеческого рода» набросал схему развития религиозных верований как нравственного совершенствования людей и, заглядывая в будущее, предсказал наступление безрелигиозного времени, когда мораль сможет обходиться без веры в высшее существо.

Кант присматривается к прошлому, ищет социально-психологические корни веры в бога и видит в человеке (человечестве) борьбу двух начал – добра и зла. Зло изначально преобладает, но задатки добра дают о себе знать в виде чувства вины, которое вдруг овладевает людьми.

Переживание вины (своей собственной или чужой, которой ты лишь сопричастен) – основа морали. Спокойная совесть – изобретение дьявола, скажет впоследствии Альберт Швейцер (защитивший диссертацию по религиозной философии Канта). Человек, который «всегда прав», погиб для морали. Нравственное обновление возможно только как борьба с самим собой. Отыскивая корни религии, Кант вдруг набрел на первоистоки нравственности. Обнаружил ее фундамент. И встретил знакомого нам «конструктора» – воображение. Присмотримся к тому, как оно работает в данной области.

Страх породил богов, рассуждает Кант, а боги установили запреты. Боязнь нарушить табу, страх перед тем, что это уже совершилось, рождает идею искупительной жертвы. Когда жертвоприношение превращается в самопожертвование, происходит нравственно-религиозная революция. Человек, решившийся на самопожертвование, уподобляет себя богу. Так возникает образ страдающего «сына божьего», вестника, который одновременно и бог и человек.

Учитель Евангелия провозгласил себя посланником неба, объявил старую, рабскую веру в формулы и обряды как нечто само по себе ничтожное, а моральную веру как единственно душеспасительную. Своей жизнью и своей смертью, полной величия, он дал пример подлинно богоугодной человечности. «Этой смертью, – добавляет Кант, – его публичная история и кончается. Приложенная к ней как дополнение более таинственная и совершившаяся только перед глазами близких ему лиц история воскресения и вознесения на небо… не может без ущерба для ее исторического достоинства быть использована для религии в пределах только разума».

…Пройдет несколько лет, и молодой, еще никому не известный магистр богословия Вильгельм Гегель под впечатлением Канта напишет «Жизнь Иисуса» как биографию великого моралиста, без каких-либо сверхъестественных чудес. Учение Иисуса Гегель противопоставит учению Моисея как живое слово мертвой догме, Новый завет – Ветхому, и здесь он тоже повторит Канта…

Сопоставлению христианства с Ветхим заветом Кант придает принципиальное значение. Десять библейских заповедей изложены как «принудительные законы», они устремлены на внешнюю сторону дела, в них нет требования морального образа мыслей, что является главным для христианства. Это во-первых.

Моисей хотел основать только политическую, а не этическую общину. «Иудейская вера по своему первоначальному устройству представляет собой только совокупность статуарных законов, на которых основывается государственный образ правления, ибо если какие-либо моральные добавления – с самого ли начала или впоследствии – к ней и прицепились, то они, безусловно, относятся не к иудейству как таковому. Последнее, собственно, не есть религия, но только соединение толпы людей, которая, – так как вся она составляет одно особое племя, – сформировалась в один общий строй под политическими лишь законами и, значит, не сложилась в церковь». Это во-вторых.

И в-третьих. Иудейство «исключало весь человеческий род из своего общения, считая себя особым народом, народом-избранником Иеговы, который ненавидел все другие народы и был поэтому ненавидим каждым из них. И при этом вера в свое исключительное избрание доходила до того, что этот народ только себя одного делал всеобщим миродержцем».

Возникновение христианства означало полное отрицание ветхозаветной веры. Это была революция в религии. Только с христианства Кант начинает «всеобщую церковную историю».

В учении о религии четко проявился историзм кантовского мышления. Кант видит изначальное, по сути дела, безрелигиозное состояние людей, затем первый еще несовершенный тип религии, который называет «богослужебным». Третий этап – вера разума. Богослужебная религия (наиболее распространенный тип веры) рассчитана на снискание благосклонности верховного существа, которое можно умилостивить путем почитания, сакральными жертвами, соблюдением предписаний и обрядов. Человек льстит себя мыслью, что бог может сделать его счастливым без того, чтобы самому стать лучше; нужно только соответствующим образом бога попросить и предпринять кое-какие внешние действия. По сути дела, речь идет о сделке по принципу «я тебе, а ты мне». Священник выступает в роли посредника; в богослужебной религии он жрец, носитель ритуала, церковь здесь храм, где ритуал свершается.

Религия разума – это чистая вера в добро, в собственные моральные потенции без примеси какого бы то пи было расчета, без перекладывания ответственности на высшие силы. Ото религия доброго образа жизни, которая обязывает к внутреннему совершенствованию. Священник в ней просто наставник, а церковь – место собраний для поучений.