Каноны Православной Церкви - [35]

Послание Третьего Вселенского Собора к Памфилийскому собору

Так как Богодухновенное Писание говорит: всё твори с советом (Притч. 31:4); то тем более, людям, получившим жребий священного служения, подобает со всякою точностию творить разсмотрение о всем, что нужно делать. Ибо с желающими так проводить жизнь свою последует то, что они обретаются в благонадежном положении и как попутным ветром несутся, по направлению желанного. Слово сие весьма справедливо. Иногда же бывает, что горькая и несносная скорбь, налегши на ум, сильно возмущает его, уклоняет от стремления к должному и располагает как бы на нечто полезное взирать на неблагоприятное по существу своему. Нечто такое усмотрели мы приключившееся благоговейнейшему и благочестивейшему епископу Евстафию. Он рукоположен, как засвидетельствовано, по церковным правилам. Будучи же, как сказывает, смущен некоторыми и подвергшись неожиданным обстоятельствам, потом, по причине излишней недеятельности, утомленный борьбою с обременившими его заботами и невозмогший отразить нарекания своих противников, не ведаем как, представил письменное отречение от своей епархии. Ибо ему, как однажды принявшему на себя священноначальственное попечение, следовало удержать его с духовною крепостью, как бы вооружиться на труды и охотно переносить труд, обещающий воздаяние. А поскольку он показал себя единожды нетщательным, хотя это произошло с ним более по недеятельности, нежели по нерадению и лени, то ваше благочестие по необходимости рукоположили для управления Церковью благоговейнейшого и благочестивейшого брата нашего и соепископа Феодора; ибо не следовало ей вдовствовать, а Спасителеву стаду быть без предстоятеля. И поскольку он пришел со слезами, не город и не церковь оспаривая у вышеназванного благочестивейшого епископа Феодора, но только прося чести и епископского звания, то все мы возсоболезновали об этом старце, и почитая слезы его общими всем нам, поспешили уведать: подвергся ли он законному извержению или токмо в некоторых неуместных поступках обличаем был некими людьми, помрачившими его добрую славу. И мы уведали, что ничего такового им не соделано, а главной виной ему выдвинуто отречение от епархии. По этой причине мы не укоряем и ваше благочестие, должным образом поставившее на его место вышесказанного благоговейнейшого епископа Феодора. Но поскольку не подобает много порицать недеятельность этого мужа, паче же надлежало помиловать старца, вне града, в котором родился, и вне отеческого жилища столь долгое время пребывавшого, праведно судили мы и определили: без всякого прекословия иметь ему имя и честь епископа, а также общение; с тем токмо, что бы он не рукополагал, не занимал церкви, и самовластно не священнодействовал, но разве когда, или пригласит с собою, или, если случится, позволит ему брат и соепископ, по благорасположению и любви во Христе. Если же положит о нем какой более благосклонный совет, ныне или после этого: то и сие угодно будет святому Собору.

Это послание прежде всего устанавливает, что правомочность судить о возможности принять прошение об освобождении епископа от кафедры принадлежит поставившему его Собору. Однако, Вселенский Собор в принципе осуждает отказ епископа от своей епархии, как проявление малодушия, “ибо ему, как однажды принявшему на себя священиоиачальствениое попечение, следовало удерживать его с духовной крепостию.” Вселенский Собор, впрочем, предоставляет окружному Собору вынести в порядке сиисхождения к старости и слабости митрополита Евстафия ришение об освобождение его от должности, имея при этом в виду, что кафедра его уже была занята другим законно избранным Митрополитом. Самовольное оставление кафедры епископом воспрещается 17 пр. Антиохийского Собора. Зонара в толковании этого послания пишет: “Из соборного сиисхождения некоторые думают выводить заключение, что епископам дано право отрекаться от своих церквей, а архиерейство удерживать. А я думаю, что отсюда выходить обратное заключение, именно то, что в древности отрекающиеся теряли всё, что имели до того времени, так что после отречения уже не имели никакого епископского права и не назывались больше епископами.” Однако, настоящее правило не исключает права для епископа уйти на покой при физической невозможности ему по старости или болезни управлять епархий, но это допустимо только с разрешения Собора. Намек на право епископа отречься от кафедры содержится в 16 пр. Двукратного Собора. Заключительная часть Послания указывает на права находящогося на покое епископа, чему соответствует и современная практика Русской Церкви. Ср. Двукр. 16; Кирилла Алекс. 3.

Четвертый Вселенский Собор

После осуждения ереси Нестория, разделявшего естества в Сыне Божием, появилась новая ересь, проповеданная Константинопольским архимандритом Евтихием. В противоположность Несторию, Евтихий сливал два естества в Сыне Божием. Он получил поддержку в Александрии со стороны епископа Диоскора, преемника св. Кирилла. Собор для суждения об этой ереси был созван императором Маркианом и благочестивой императрицей Пульхерией в 451 г. в Халкидоне, в Вифинии. Число участников его было особенно большим — 630 епископов. Председательствовал епископ Константинопольский Анатолий. Римский Епископ Лев Великий был представлен двумя епископами Пасхазинусом и Луцинзиусом и др. Собор в своих догматических определениях главным образом основывался на определениях св. Льва и св. Кирилла Алексанидрийскаго, которые, хотя отсутствовали, были его духовными вождями. Собор издал 30 правил. Однако, въ западных канонических сборниках приводится только 27 правил, потому что римские легаты возражали против 28-го правила. Рим окончательно признал за Константинополем второе место только въ связи съ унией на Флорентийском Соборе.