Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки - [51]

– врачебная и медицинская практика;

– занятия бизнесом;

– занятия в сомнительных с моральной точки зрения учреждениях (игорные дома, казино, бары и др.);

– профессиональное занятие спортом;

– актерство, профессия танцора или сценического певца.

С юридической стороны документ оставляет, впрочем, двойственное впечатление. С одной стороны, привлекает и даже подкупает историко-каноническая и отчасти теологическая проработка вопроса: из содержания документа, апеллирующего к Священному Писанию и канонам древних Соборов, прямо следует, почему именно этот круг профессий оказался «вне закона» для священников. Но, с другой стороны, страдает юридическая техника – да, установлен перечень профессий, которые несовместимы со служением священника и диакона, но что из этого следует? Означает ли это, что они безусловно воспрещены, или же это означает, что к ним нельзя прибегать без благословения правящего архиерея? В редакции проекта этот вопрос остается открытым[255], в то время как в приведенных выше католических кодексах установлен понятный запрет на занятие соответствующими профессиями без разрешения местного ординария или иной компетентной церковной власти.

Другим аспектом жизни клириков в миру, затронутым еще древним правом, является их внешняя благопристойность. Так, Апостольские каноны воспрещали клирикам употребление спиртных напитков и азартные игры, участие в празднествах, связанных с языческими обрядами, надевание масок. В том же русле в соборном праве Средних веков с сожалением отмечалось, что не только клирик низшего ранга, но даже прелаты церквей засиживаются допоздна в развлечениях и разговорах, отнюдь не являющихся необходимыми, и оставляя для сна то, что осталось от ночи, с трудом поднимаются к утренней службе и проводят целое утро в состоянии ступора[256]. Каноны воспрещают такое поведение под страхом отстранения от церковной должности и строго приказывает в свете добродетели послушания отравлять свою должность равным образом днем и ночью ревностно и посвященно. Очевидно, лежащее в основе канона понимание невозможности культивирования особого внутреннего мира клирика без внешнего образа жизни, соответствующего призванию духовного лица.

К внешней благопристойности относятся и нормы внешнего вида, в связи с чем клирикам предписывалось носить одежду, подобающую их сану, избегать «пышной одежды», поскольку «всякая роскошь и украшение тела чужды священнического чина и состояния»[257]. Нужно сказать, что впоследствии правила об одежде клириков, в том числе о возможности носить мирскую одежду, а также об их внешнем виде, в значительной степени развивались под влиянием социальной среды, в которой клирикам приходилось осуществлять свое служение. Так, различные подходы сформировались на Западе и на Востоке относительно причесок и бороды клириков, обязанность носить соответствующую одежду установлена в качестве общего правила, но из него возможны исключения с учетом особенностей социума (например, конференции епископов вправе устанавливать на этот счет правила с учетом местных особенностей). В Русской Православной Церкви в ношении священниками светской одежды и подстригании усов и бороды каноническое право не усматривает ничего противоречащего канонам и обычаям Древней Церкви, хотя при этом поощряется следование во внешнем виде традициям ношения священнической одежды, в то время как «совершенное удаление бороды хотя и не запрещено канонами, все-таки предосудительно, ибо представляет собой вызов многовековой традиции и противоречит тому представлению о внешнем виде священника, который сложился в благочестивом народном сознании»[258]. В западной традиции в Средние века в Corpus juris canonici, напротив, прочно прижился запрет клирикам отращивать волосы и бороду и предписывалось ношение тонзуры. Как видим, каждая из традиций канонического права вырабатывала те нормы внешней благопристойности, которые соответствовали социуму, в котором жила видимая Церковь. Отметим с сожалением, что при этом ни одна из традиций не исследовала библейско-эзотерическое содержание правил об одежде и внешнем виде священников и левитов (впрочем, как и ортодоксальный иудаизм, который в данном аспекте просто догматически-религиозно следует букве Ветхого Завета).

2.3.2. Внутрицерковная дисциплина

Два аспекта дисциплины клира – дисциплина в миру и внутри Церкви – не следует представлять как две совершенно различные сферы, напротив, они всегда рассматривались каноническим правом в качестве взаимосвязанных, поскольку в целом составляют образ жизни клирика, что и является, собственно говоря, предметом регулирования норм, устанавливающих дисциплину клира.

В закреплении канонического статуса священника западная и восточная традиции в очередной раз демонстрируют разницу стилей при сходстве содержания – сходные положения закреплены стилистически различно: в виде нормативной системы в кодексах в католической и в виде традиции следования древним соборным нормам, подкрепленным в конкретно-исторических условиях еще и государственным законодательством, – в православной.