Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение - [5]

, ректор церкви Литтл Хормед в Хэртсе, и Джон Ричардсон (J. Richardson)[15], выпускник Эммануил Колледжа в Кембридже. Доводы Ричардсона обосновывались разумной посылкой: «Что действительно написано апостолами, а что нет, можно выяснить не иначе, как из свидетельств их современников и наследия тех, кто жил непосредственно после них». «Не должно поэтому удивлять, — продолжает Ричардсон, — что некоторые книги жившие в разных местах христиане, члены единой Церкви, признавали каноническими раньше, а другие позже. Ведь сами книги или свидетельства, подтверждающие их апостольское происхождение, могли до разных Церквей доходить в разное время, как скорее всего и было. Зависело это от того, насколько удалены они от городов или местностей, где новозаветные книги написаны или где их хорошо знали»[16].

В некоторых из этих публикаций главное внимание уделяется тому или иному патристическому свидетельству о каноне Нового Завета. Полемика нередко язвительна и даже враждебна[17]. Куда более обстоятелен и при этом сдержан труд уэльсского священнослужителя–нонконформиста Иеремии Джонса (J. Jones, 1693–1724). Рукопись, получившая название «Новый и исчерпывающий метод установления каноничности Нового Завета» (New and Full Method of Setting the Canonical Authority of the New Testament), уже была готова к изданию, когда автора настигла безвременная смерть (ему был 31 год). Книгу опубликовали посмертно в двух томах (London, 1726); третий том, содержавший специальное приложение метода к Евангелиям и Деяниям святых Апостолов, вышел в 1727 г. Впоследствии ее дважды переиздавали (Clarendon Press, Oxford, 1798 и 1827). «Новый и исчерпывающий метод», которым пользовался Джонс, представляет собой детальное историческое и филологическое исследование «с целью установить каноничность любой книги путем поиска наиболее древних и достоверных христианских фиксаций и выявления свидетельств или обычаев людей, живших близко ко времени написания этих книг» (1798, т. 1, с. 47).

Весь огромный объем трехтомника — более тысячи страниц — занимает исследование сохранившихся апокрифических Евангелий, Деяний и Посланий. Надо отметить, что Джонс впервые перевел на английский язык, то есть сделал доступными, десятки апокрифических писаний[18]; труд его много лет оставался единственным в своем роде и исчерпывающим для своего времени обзором апокрифических текстов.

Одним из курьезов в истории изучения канона стала позиция Уильяма Уистона (W. Whiston, 1667–1752). Этот эксцентричный и эрудированный ученый, сменивший в 1703 г. сэра Исаака Ньютона на кафедре математики (Lucasian Chair) в Кембридже, заявил, что в канон Нового Завета нужно включить Апостольские постановления. Во втором томе своей книги «Возвращение к изначальному христианству» (Primitive Christianity Reuiv'd, London, 1711) он приводит греческий и английский тексты восьми книг этих церковных правил (ныне их появление обычно относят ко второй половине IV века); в третьем томе (около 700 страниц) он пытается доказать, что «эти книги — самые главные в каноне Нового Завета, поскольку священные христианские правила или постановления сообщил в Иерусалиме и на горе Сион наш Спаситель своим одиннадцати апостолам, собравшимся там после Его воскресения». Уистон был убежден и в подлинности Третьего послания к Коринфянам[19].

Трезвее построил свое исследование защитник нонконформизма Натаниэл Ларднер (N. Lardner, 1684–1768), опубликовавший серию из 14 выпусков под названием «Достоверность евангельского повествования» ( The Credibility of the Gospel History, London, 1727–1757). Их частично перевели на голландский (1730), латинский (1733) и немецкий языки (1750–1751). Проявляя обезоруживающую добросовестность и солидную эрудицию, автор пытается примирить расхождения в новозаветных повествованиях, чтобы защитить их от деистской критики. Работа состоит из двух основных частей и приложения. В первой содержатся факты, отмеченные в Новом Завете и подтвержденные современниками, а во второй, которая гораздо больше по объему, собраны и тщательно проанализированы свидетельства Отцов, писавших в первые четыре века. Кроме того, скрупулезно проверена достоверность их авторства и датировки. В приложении рассматривается сама история новозаветного канона. Ларднер считает, что он сложился задолго до Лаодикийского собора IV века. По–видимому, ценные материалы, собранные Ларднером, вкупе с большим справочным аппаратом стали кладом для ученых, для которых это было куда более ценным подспорьем, нежели для простого читателя, которому работа в первую очередь и предназначалась. Широко пользуясь собранными сведениями, Кристофер Уордсворт (С. Wordsworth) уже в следующем веке прочитал цикл лекций в Кембридже под общим названием «On the Canon of the Scriptures of the Old and New Testament» (London, 1848).

В это же время внимание к проблеме канона Св. Писания начинают проявлять и в континентальной части Европы, в частности во Франции. Так, Ришар Симон (R. Simon, 1638— 1712), «отец библейской критики», в дополнение к своим эпохальным работам о Пятидесятнице, за которые он лишился сана, затронул указанные проблемы в книге под названием «Критическая история текста Нового Завета, или Установление истины относительно деяний, на которых основана христианская религия»