Каннибалы - [9]
– …Прошли, слава богу, те времена, когда в Москве взрывали да отстреливали.
– Это верно, – согласился Борис. – Прошли.
– Да? Ведь согласны? Это точно! Прошли!
Востров окончательно повеселел. Его несло:
– …Сейчас и сосок-то ни у кого нет. Где та «Метелица» теперь? Где Петя Листерман? Жена должна быть хотя бы актрисой. Дом от дизайнера. Дети в Англии учатся. Нет, так и должно быть. В Америке тоже отстрелялись. В 30-е.
«Начитанный», – отметил Петр.
– Кеннеди-папаша вон бухло толкал и стрелки забивал. А вот сынок его стал президентом. Так и должно быть, – повторил Востров, очевидно радуясь этому положению вещей. – Поколение гангстеров сменяется поколением политиков и бизнесменов. Закон природы.
При слове «природа» Востров с удовольствием поправил на столе серебряную рамку, стоявшую спиной к гостям. В стекле позади него Петр увидел размытое отражение фотки: юноша на фоне оксфордских шпилей. Сын, стало быть. Отражение было мутным, лица Вострова-младшего Петр не разглядел. За стеклом скребли войлочное небо гигантские шишки и параллелепипеды Москва-сити.
– Кстати, о делить, – неожиданно осадил себя на скаку Востров. Теперь уже и руки его стали руками барина. А руки Бориса, напротив, напряглись: резче обозначились костяшки. Востров прямо и открыто смотрел Борису в лицо. Такой открытый взгляд, что уже бесстыжий. – Я же говорил, вы зря дергались. – Тут же поправился: – Я – дергался… И царь пусть не думает, я…
Борис кашлянул – рука его лежала поверх другой, костяшки от напряжения стали белыми:
– А эта… Балерина эта. Что, правда хорошая? Посмотреть-то можно? За что хоть деньги такие.
Востров осклабился. Вынул смартфон. Стал искать картинку.
Только потому, что Петр смотрел на руки, на его, на Бориса, он увидел, что пока Востров водил носом по экрану (надевать очки было лень), левая рука Бориса легко упала в карман пиджака. Быстро вынырнула. Описала дугу над столом – как будто Борис просто встряхнул манжетами, оправляя зацепившую рукав пиджака запонку. И в вазочке Вострова появился еще один шарик. Шоколадный, припудренный стопроцентным перуанским какао. Совершенно неотличимый от остальных. Теперь уже и не понять – который прибавлен. Просто в вазочке чуть изменилась сложная геометрия одинаковых сферических тел.
Потом снова взяла блюдце с чашкой.
Будто левая рука Бориса жила своей, совершенно отдельной от хозяина жизнью. Сам хозяин приветливо смотрел при этом Вострову в лицо. Пил чай. Доброжелательно ждал.
Востров повернул к нему экран телефона:
– Триумф на гастролях нашего балета в Лондоне.
Петр поглядел на фото. Похоже, снято за кулисами после спектакля. Узнал футболиста Бэкхема с женой-селедкой. А между ними – худое, как будто покрытое мелом лицо: жирно обведены черным глаза, раздвинуты в улыбке ярко-малиновые губы, над сверкающей блестками головой каскад черных перьев. Маска, в которой странно сочетаются блядовитость и клоунада.
Борис посмотрел.
– О’кей.
Отпил чай.
Востров уже вещал дальше:
– Еще плюс в балете: собственная ложа у компании. Хочешь, сам с семьей ходи. Хочешь, сотрудников премируй. Хочешь, гостей приводи. Особенно иностранцев. Не на Красную же площадь их тащить. Ты смотри, еще вот так с гостями походишь. Потом сам ходить начнешь, не по работе. Втянешься. А потом тебя уже от балета за уши не оттащишь. Хоть диссертацию пиши.
Говорил и думал: так некстати вышло с этой сучкой балериной. И чего царю приспичило ее в Москву тащить? Трансфер оплати – раз. Зарплату ей пробашляй – два: а то в бюджете театра, видите ли, не заложено. Да еще и квартиру ей в Москве купи – три. Причем не говно в новостройке, а трешку возле театра, но чтобы в тихом переулке. В самом центре Москвы! И еще целый балет ей купи! «Сапфиры» эти сраные… Если бы не балет, никто бы никогда и не заметил, что со счетов «Гидро» деньги уехали погулять на маленький симпатичный остров в Карибском море, известном своей рыбалкой и офшорами. Востров ненавидел балет.
– Главное, что теперь между нами все ясно, – говорил он. – Я за полную прозрачность. Чтобы сразу увидеть проблему. А увидел – сразу на стол. На стол переговоров. И сразу решить. Прозрачность – основа доверия.
Было видно, что Востров очень доволен – собой и разговором. Лицо Бориса было приветливым – то есть не выражало ничего.
Оба тепло попрощались. Петр тотчас поднялся из кресла, со скрипом его отпустившего. Востров пожал руку и Петру. Рука оказалась не липкой и мягкой, а теплой и сухой.
Лифт напоминал капсулу для переноса во времени. На лицо Бориса легли синеватые тени. Левую руку он держал слегка на отлете, как что-то гадкое. Двери сомкнулись. Скольжение вниз не чувствовалось. Борис с чмокающим звуком вырвал из кармана синюю резиновую перчатку. Выпустил с нею резкий, не резиновый запах:
– Нажми «стоп»!
Петр ударил по кнопке. Лифт встал. Левую руку Борис сунул в перчатку. Дернул за ремешок на запястье, перчатка герметично закрылась. Борис рванул ремень на брюках. Брюки упали гармошкой вниз. Борис выхватил из внутреннего кармана пиджака шприц. И быстро всадил себе в ляжку, нажал на поршень, выпуская в мышцу антидот.
«Мог бы предупредить», – хотел заметить Петр, но раздумал.
Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.
На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…
Ленинград в блокаде. Дом, где жили оставшиеся без родителей Таня, Шурка и Бобка, разбомбили. Хорошо, что у тети Веры есть ключ к другой квартире. Но зима надвигается, и живот почему-то все время болит, новые соседи исчезают один за другим, тети Веры все нет и нет, а тут еще Таня потеряла хлебные карточки… Выстывший пустеющий город словно охотится на тех, кто еще жив, и оживают те, кого не назовешь живым.Пытаясь спастись, дети попадают в Туонелу – мир, где время остановилось и действуют иные законы. Чтобы выбраться оттуда, Тане, Шурке и даже маленькому Бобке придется сделать выбор – иначе их настигнет серый человек в скрипучей телеге.Перед вами – вторая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».
Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.
Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?
Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.
«Нептун Гранд» всегда был самым роскошным отелем приморского городка, несмотря на сомнительную репутацию и громкие скандалы, что, казалось бы, преследуют элитных гостей отеля. Когда одна из постоялец неожиданно утверждает, что подверглась нападению в своем номере со стороны сотрудника отеля, владельцы «Нептун Гранд» в панике обращаются за помощью к Веронике, чтобы выяснить правду. Дело представляет собой запутанную смесь неопровержимых фактов, таинственных происшествий и сомнительных свидетелей.
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание. В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, по подписке не распространялся, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходил непериодически. В настоящее время выпускается ежемесячно, доступно получение по подписке. [Адаптировано для AlReader].
Эдгар Уоллес — один из популярнейших английских авторов детективного жанра, создавший за 34 года своей литературной деятельности 173 произведения, в том числе знаменитого «Кинг Конга». «Нет ничего увлекательнее романов Уоллеса!» — заявляла английская пресса 20-30-х годов.
«Дюссельдорфский убийца» — детективный роман выдающегося британского писателя и драматурга Эдгара Уоллеса (1875–1932). Фрау Кун была очередной жертвой Дюссельдорфского убийцы: ее убили кинжалом поздним февральским вечером. Полиция и журналисты начали расследование, не подозревая, что убийцей является известный в городе человек. Уоллес Эдгар — популярный автор детективов, прозаик, киносценарист, основоположник жанра «триллер». Эдгар Уоллес Ричард Горацио — автор множества трудов: «Тайна булавки», «Зеленый Стрелок», «Лицо во мраке», «У трех дубов», «Мститель», «Шутник», «Пернатая змея», «Ворота измены», «Фальшивомонетчик», «Бандит» и других.
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.
Когда на Youtube появилось прощальное видео Алексея, в котором он объясняется в любви к своей жене на фоне атаки талибов на британскую миссию в Афганистане, никто даже не подозревал о том, что это обыкновенный фотограф, который в попытке не потерять работу принял предложение сделать репортаж о старателях, добывающих изумруд.