Канкан для братвы - [59]

Исправлять положение было поздно.

Оставалось надеяться только на правильно рассчитанную траекторию и на голосовое предупреждение.

– Поберегись! – заорал Мизинчик и выставил вперед руки.

* * *

Эдиссон чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур.

Конвоир захлопнул дверь автозака, и процессия, состоявшая из Клюгенштейна и двух милиционеров, неторопливо двинулась к крылечку суда.

Сверху наискосок мелькнуло черно-белое тело, смахивающее на огромного пингвина, раздался крик, и где-то совсем рядом взревел электродвигатель. Некто, наряженный во фрачную пару с цилиндром на голове, рухнул на спину худосочного конвоира, крепко обхватил того поперек туловища и взмыл вверх.

Двор огласил дикий вопль перепуганного младшего сержанта.

Из окна третьего этажа высунулся Ортопед со здоровенным сачком, ловко подставил сетку и втащил плененного милиционера вместе с прыгуном внутрь здания. Все действо заняло не более трех секунд.

– Ё-мое! – только и успел сказать Денис, потрясенный увиденным.

Второй конвоир сорвал с плеча автомат, передернул затвор и прицелился в оконный проем, где только что скрылся его сослуживец.

Тут подоспела китайская шутиха.

Из сопла ракетки вырвался сноп искр, во все стороны полетели снежные вихри, поднятые пороховым ускорителем, миниатюрный китайский аналог «Фау-2» сорвался со штыря, секунду постоял на столбе пламени, как бы раздумывая, куда ему следует лететь, затем опрокинулся набок и с жутким свистом помчался через улицу прямо на застывшего в ступоре Клюгенштейна.

Ракета пересекла проезжую часть, проскочила сквозь чугунную решетку, чудом не задев прутья, и ворвалась на территорию дворика.

Перевозбужденный и лишившийся товарища конвоир развернулся на свист, увидел несущийся на него темный предмет, отпрыгнул в сторону и в отчаянии дал длинную очередь от живота.

Рыбаков и братки автоматически распластались на земле.

Несколько пуль с визгом отрикошетили от ограды, парочка попала в припаркованный у тротуара древний «ниссан» с правым рулем, остальные расколотили витрину мебельного магазина.

В шутиху не попало ни одной.

А вот китайский снаряд, в отличии от разленившегося и страдающего ожирением сотрудника «Крестов», не сплоховал и воткнулся точнехонько в середину груди стрелка. Милиционера отбросило на асфальт, перевернуло через голову и проволокло пару метров. Автомат брякнулся на асфальт. Конвоир тонко заверещал, замахал руками и попытался сбросить с себя бронежилет. Но не успел. Внутри шутихи что-то глухо взорвалось, полетели обгоревшие кусочки картона и пространство в радиусе трех метров от поверженного стража порядка заволокло вонючим черным дымом.

Рыбаков и Ди-Ди Севен первыми вскочили на ноги.

– Фирменный магазин, говоришь?! Пойдет, куда надо?! – рыкнул Денис. – Валим отсюда!

Братки организованной кучкой побежали прочь от места происшествия.

* * *

Ортопед схватил мычащего сержанта за грудки, вырвал у него автомат и двинул кулаком по шапке сверху вниз, будто забивал гвоздь. Милиционер закатил глаза и осел возле стены.

Мизинчик одним движением отцепил от себя резиновый шнур и страховочный трос, содрал маску и уставился на тело в бушлате, которое ему посчастливилось поднять с земли.

– Во, блин! То-то мне показалось, чо он легковат для Глюка.

– Глухой форшмак [50], – горестно выдал Ортопед и пнул носком ботинка неподвижного сержанта.

Во дворе загрохотала автоматная очередь, сопровождаемая пронзительным свистом.

– Линяем! – Ортопед подхватил AKCУ поверженного милиционера и первым помчался к лестнице черного хода.

Сверху по той же лестнице уже неслись Пых с Лысым.

* * *

Клюгенштейн заметил, как в скверике на противоположной стороне улицы несколько знакомых фигур попадали на землю, едва милиционер нажал на гашетку.

«Привычка, блин», – с теплотой подумал Аркадий и стал наблюдать за заполошными действиями конвоира, в которого угодил летающий снаряд.

Цирик [51] отплевывался, надсадно кашлял и сучил ножками. Но не вставал. Видать, динамический удар в грудь оказался слишком силен для привыкшего к сидячей жизни милиционера.

Распахнулась дверь служебного входа, и во двор выбежали коллеги потерпевшего. На Глюка зачем-то наставили сразу три автомата.

– Не шевелись! – возопил пузатый старшина с перепачканым кетчупом ртом.

– Я, блин, тут ни при чем, – резонно заметил Аркадий и показал руки.

– Замри! – выкрикнул молоденький ефрейтор с бегающими испуганными глазами.

– Э, мужики, – Глюку не понравилась излишняя нервозность охранников. – Вы, блин, перестаньте в меня пушками-то тыкать. А лучше этим займитесь, – браток поглядел на поверженного конвоира из тюремной машины.

– Чем ты его?! – патетически воскликнул старшина, брызгая слюной.

На крыльце материализовался наспех одетый капитан со свернутым в трубочку красочным журналом и мгновенно оценил происходящее.

– Крыско и Лившиц! – гаркнул офицер. – Подсудимого – в камеру! Свинарский, Кацман и Потеребенько – в оборону!

Старшина и ефрейтор схватили Глюка за руки и поволокли к дверям суда, остальные милиционеры рассеялись по двору, грозно выставив перед собой стволы коротких автоматов.

Капитан склонился над глухо матерящимся конвоиром.