Светло-синий внедорожник «Toyota Land-cruiser» с эмблемами Организации Объединенных Наций на передних дверцах пропылил мимо длинной, затянутой поверх брезента маскировочной сетью палатки, объехал врытый в песок стол и остановился напротив входа. Дизельный двигатель негромко рыкнул, и из выхлопной трубы, идущей вверх вдоль правой передней стойки кузова, вырвался сизый дымок.
«Приехали, бездельники, — зло подумал профессор Константин Мерсье, растягивая рот в приветливой улыбке. — Третий раз за неделю».
Сопровождавшие джип с проверяющими два бронетранспортера V-300 «Коммандо»[1] застыли возле штабеля бочек с водой, развернув тонкие стволы пушек в сторону иракской территории.
Из десантных отсеков бронированных машин резво выскочили затянутые в пустынный камуфляж солдаты и улеглись полукругом, направив штурмовые винтовки на северо-восток.
«Идиоты, — Мерсье неслышно вздохнул. — До границы — тридцать километров… Зачем весь этот спектакль?»
Хлопнула дверца внедорожника, и на песок ступила нога полномочного представителя Верховного Комиссара ООН по правам человека.
— Good day[2], — Мерсье вежливо отвесил полупоклон, еще более раздражаясь оттого, что ему придется пару часов общаться на английском языке.
По непонятной прихоти Генерального Секретаря ООН подавляющее число сотрудников миссии в Саудовской Аравии, обязанных на месте контролировать поведение иракцев и координировать действия различных гуманитарных фондов, составляли британцы, американцы и австралийцы.
Англоязычные чиновники вели себя вызывающе, частенько вмешивались не в свое дело и тормозили программы по обеспечению мирного населения Ирака продовольствием и медикаментами. Иногда посланцы Лондона и Вашингтона даже не утруждали себя объяснениями, почему та или иная программа оказывалась свернутой или замороженной.
Любые попытки континентальных европейцев выяснить причины задержек натыкались на стену молчания.
Американцы и их верные союзники поставили себе сверхзадачу: свергнуть режим Саддама, и ради выполнения этой задачи были готовы уморить голодом девяносто девять процентов населения непокорной страны. А оставшийся один процент, поскольку те все равно поддержат своего одиозного президента, намотать на гусеницы танков.
Возглавляемый Константином Мерсье небольшой отряд специалистов из организации «Врачи без границ» вот уже третий месяц торчал недалеко от оазиса Эль-Акайли, и профессор постепенно терял всяческую надежду на то, что они когда-нибудь приступят к той работе, ради которой медики и биологи покинули безопасные стены университетов и клиник в Швейцарии, Бельгии и Франции. Руководство «Врачей без границ» неоднократно обращалось к Генсеку ООН с просьбами допустить своих работников на прилегающую к Саудовской Аравии территорию, но каждый раз им приказывали немного подождать.
А с другой стороны границы ежедневно умирали по четыреста иракских детей, лишенных нормального медицинского обслуживания и необходимых лекарств.
— Здравствуйте, — представитель Верховного Комиссара поджал губы и покрутил головой. — Жарко.
— Вы приехали, чтобы поговорить о погоде? — язвительно спросил Мерсье.
Визиты бюрократов из ООН обычно сводились к бессмысленным многочасовым разговорам о «важности миссии», которую исполняют здесь сотрудники международных фондов, и к осмотру упакованного в контейнеры полевого госпиталя, способного принять до двухсот пациентов в день. Иногда чиновники задерживались в лаборатории, где проводились исследования проб воздуха на предмет выявления инфекционных бактерий и вирусов. Мерсье раз в неделю получал из штаба объединенного военного контингента реляции о необходимости соблюдения правил бактериологической и биологической безопасности, где в разных вариациях повторялся тезис о подозрениях о создании Ираком новых боевых штаммов.
То, что посланные в Багдад международные инспекции не обнаружили следов биологического оружия, вдохновителей блокады Ирака не смущало. Раз не обнаружили, значит, Хусейн оказался хитрее, чем все раньше думали, надежно спрятал емкости с отравой, и теперь только многолетний мониторинг может доказать его преступные намерения.
Простенько и со вкусом.
На самом деле, доказать отсутствие преступных планов президент Ирака не сможет никогда, если только не согласится с требованием Вашингтона отдаться в руки международного трибунала и оставить пост главы государства.
— А это кто? — чиновник из ООН вяло кивнул в сторону крепкого парня в белых шортах и футболке, перетаскивающего ящики из одной палатки в другую. — Новенький?
— Это мсье Гурецкис, — француз постарался подавить в себе закипающее раздражение. — Из Литвы. Приехал несколько дней назад по программе обмена.
— А-а, — представитель Верховного Комиссара вытер пот со лба и уставился на двух женщин в белых халатах, склонившихся над рулоном компьютерной распечатки. — Я смотрю, работа движется. Хорошо.
— Желаете осмотреть лабораторию? — обреченно осведомился профессор.
— Непременно, — чиновник снял с пояса флягу с водой. — И, знаете ли, я не прочь перекусить.
— Пойдемте, — Мерсье сделал приглашающий жест рукой в сторону навеса, под которым располагалась столовая.
