Каникулы Петрова и Васечкина - [34]

– Ну и люби себе на здоровье!

– Как это на «здоровье»?! – возмутился Талдыкин. – Мы во вторник, например, что смотрим?

– Смотрим, как Михаил Васильевич будет кинокамеру разбирать! – ответил Лёша.

– Ах вот вы, значит, как с нами, с настоящими кинолюбителями! – возмутился Талдыкин. – Вычёркивай меня! Тоже мне клуб. Где у вас тут телевизор? – И, презрительно сплюнув, Талдыкин побрёл прочь.

– Вот и имей дело с такими! – сказал Лёша, вставая из-за стола.

– Ты куда это? – опомнилась Маша, в течение всего разговора переводившая взгляд с одного на другого. – А я как же?

– А ты тут при чём?

– Ну место же освободилось! – Маша ткнула пальцем в тетрадь. – Вот и записывай меня.

Лёша со вздохом раскрыл тетрадь и написал «Старцева».

А в это время Петров и Васечкин, забравшись на самую верхушку высокого дерева, занимались чрезвычайно интересным делом. Они мечтали.

– Вот бы новую звезду найти! – вздохнул Петров, глядя на небо. – Представляешь, как Маша бы обалдела.

– Подумаешь, звезду… – откликнулся Васечкин. – Если уж искать, то преступников. Тут уж быстро прославишься! Тогда бы действительно все обалдели!

– Да! – согласился Петров. – Только звезду найти тоже здорово! Представляешь, смотришь в телескоп день, смотришь два, смотришь…

– Десять лет смотришь! А там и состаришься! – рассмеялся Васечкин.

– Нет, ну, не десять лет, а через недельку, пожалуйста, бах – и новая звезда… И можешь каким хочешь именем назвать… – размечтался Петров.

– Звезда Петрова! – насмешливо сказал Васечкин.

– Ну почему обязательно Петрова, можно и… – Петров замялся.

Дело в том, что лично он хотел бы назвать эту звезду именем Маши Старцевой, но вслух сознаться в этом не решился.

– …женским именем, – робко сказал он.

– Если уж звёзды искать, то лучше тогда стать космонавтом! – заявил Васечкин. – Лучше лететь в космос, чем у телескопа штаны протирать.

– Да! – согласился Петров. – Но в телескоп смотреть тоже интересно!

– Слушай, астроном! – спохватился вдруг Васечкин. – А который час?

Петров, прищурившись, внимательно посмотрел на солнце.

– Одиннадцать! Без восьми! – уверенно сказал он.

– Давай слезай скорее! – заторопился Васечкин. – На встречу с пограничниками опоздаем!

Глава 3. В жизни всегда есть место подвигу!

Па-па-па-пам! Какие, собственно, ещё ассоциации может вызвать слово «детектив»? Разумеется, в первую очередь что-нибудь вроде «па-па-папам»!

Во всяком случае, именно эта тревожная музыка звучала в ушах четвёртого отряда, когда он во все глаза смотрел на того самого человека, без которого слово «детектив» вообще лишается смысла. На человека в пограничной форме с капитанскими погонами.

И хотя внешне он не очень был похож на бравых капитанов, которых приходилось видеть в кино, но случаи из нелёгкой пограничной жизни в его пересказе выглядели очень убедительно.

Четвёртый отряд весь без исключения сидел, онемев от восторга…

А капитан Ромашкин просто и доходчиво рассказывал, наглядно демонстрируя, как ловким приёмом он обезвредил матёрого шпиона, как долго выслеживал его перед этим в тёмной ночи, как доли секунды, зоркий глаз и твёрдая рука решали всё…

Петров, Васечкин и Маша, так же как и все остальные, позабыв обо всём на свете, одинаково раскрыв рты, не сводили блестящих от волнения глаз с рассказчика, некоторые слова которого производили особенно сильное впечатление:

– …и ловким приёмом…

…а я ему: «Руки вверх!»

…резидент иностранной разведки…

…заходи слева!..

…передатчик и отравленная игла…

…в руках иностранная газета…

…глотает шифр!..

…я кричу: «Ложись!»…

…я, говорит, заблудился!..

…всё решали доли секунды!..

…нож, пистолет и стреляющая авторучка…

…благодарность в приказе…

А когда этот драматический рассказ подошёл к концу, то во внезапной тишине совсем по-бытовому прозвучал голос уставшего, как от настоящей погони, капитана Ромашкина.

– Так что, дети, учиться надо только на «хорошо» и «отлично»!

Четвёртый отряд перевёл дыхание.

– Ну что, ребята, поблагодарим Ивана Тимофеевича за интересный и содержательный рассказ! – сказала Инна Андреевна.

– Спа-си-бо! Спа-си-бо! – проскандировал четвёртый отряд и разразился аплодисментами.

Петров, Васечкин и Маша, всё ещё находясь под впечатлением увиденного и услышанного, в молчании шли вдоль берега моря…

Перед мысленным взором каждого из них возникали картины одна заманчивей другой.

Маша видела себя в роли медсестры, которая под пулями бандитов и резидентов различных иностранных разведок оказывает раненому капитану первую медицинскую помощь…

Васечкин представлял себе совсем другую картину. Он спасал Машу от окруживших её врагов.

– Я бы пошёл с тобой в разведку! – говорил капитан Васечкину, который, освободив Машу, вёл перед собой пятерых крепко связанных матёрых шпионов…

Что же касается Петрова, то он ловким приёмом выбивал пистолет у одного из шпионов, в то время как верный пёс Джульбарс мёртвой хваткой впивался во второго. Петров из последних сил подползал к дереву и, зажав зубами повреждённый телефонный провод, докладывал на заставу о поимке резидента…

– Да-а, – сказал Петров, очнувшись наконец от сладких грёз, – в жизни всегда есть место подвигу! Это капитан правильно сказал! Только место это надо найти! – И он тяжело вздохнул.