Каникулы Петрова и Васечкина - [28]
Васечкин скромно потупился.
Скалолазы, переглянувшись, расхохотались.
Ребята недоуменно уставились на них.
– Слава! – сказал седой. – Объясни им.
– Это называется спускаться «дюльфером»… – сказал Слава. – Вот, смотрите! – Он показал наверх.
Там, на скале, несколько скалолазов, проделав те же манипуляции с верёвками, которые до этого произвёл Слава, как по команде, ринулись вниз.
– Ой! – вырвалось у Васечкина.
– Мама! – поддержал его Петров.
Но скалолазы как ни в чём не бывало, целые и невредимые, через несколько секунд очутились на земле.
– Ну как, Геннадий Павлович? – спросил один из них.
– Ничего… – одобрительно сказал седой. – Получше.
– Ещё разок успеем пройти? – спросила девушка.
Геннадий Павлович поглядел на садящееся солнце и сказал с сожалением:
– Вообще-то, надо бы… Завтра соревнования… – Он ещё раз взглянул на солнце. – Нет, не успеем… Собирайте снаряжение! – приказал он. – И все в лагерь отдыхать!
Сказав это, он двинулся к палаткам, стоявшим неподалёку.
– Жаль… – сказал Слава. – Я, когда лез, эдельвейс видел.
– Где? – заинтересовалась девушка.
– Вон там! – Слава указал вверх. – Сразу за расщелиной. Видишь?
– Ага… – кивнула девушка.
– Знаешь, – сказал Слава шутливо, – есть такой древний обычай дарить эдельвейсы самой красивой девушке. Я бы сорвал его для тебя, Леночка…
– Ты бы свалился! – улыбнулась Леночка и начала сматывать верёвку.
Скалолазы разошлись, собирая снаряжение.
– Слыхал? – тихо спросил Васечкин.
– Ага… – кивнул Петров.
– Я полез! – решительно заявил Васечкин.
– А может, не надо? – неуверенно сказал Петров.
– Надо, Вася! – Васечкин хлопнул Петрова по плечу. – Надо!
Он окинул взглядом путь до расщелины, огляделся вокруг и начал карабкаться на скалу. Довольно ловко и быстро он преодолел треть расстояния до заветного места, но тут угол скалы изменился, и Васечкин вдруг почувствовал себя мухой, которая ползёт по потолку. Он в страхе глянул вниз…
…Там, далеко внизу, стоял крошечный Петров и смотрел на него. Васечкину стало не по себе. Он ещё раз безнадёжно глянул наверх, где в последних лучах солнца был хорошо виден вожделенный цветок, и… медленно и осторожно пополз вниз.
– Знаешь, что я подумал? – сказал он Петрову, очутившись на земле и снова почувствовав себя уверенно. – Чего его рвать? Мы когда ещё назад в лагерь попадём, всё равно он завянет… Чего цветок портить? Мы лучше Маше роз нарвём, она розы очень любит…
– Точно! – кивнул Петров.
– Розы ведь тоже опасно рвать… – убеждая самого себя, продолжал Васечкин. – Во-первых, они колючие, а во-вторых, на сторожа нарваться можно…
– Запросто… – по доброте душевной кивнул Петров.
Тут к ним подошёл Слава.
– Эй! – сказал он. – Вы откуда, герои?
– Мы? – смутился Петров.
– Оттуда… – неопределённо махнул рукой Васечкин.
Слава понимающе кивнул.
– Есть хотите? – спросил он.
– Само собой! – выпалил Петров.
– Ну, пошли… – Он обнял ребят за плечи. – Тебя как зовут, спасатель? – спросил он у Васечкина…
Глава 16. Время рыцарей…
В лагере уже пылал костёр, на котором что-то варилось. На одеяле были разложены продукты, а вокруг собрались скалолазы. Васечкин, стоя в центре, в который раз за сегодня рассказывал историю своих подвигов. А так как обстановка была располагающая – костёр, гитара, то он, попросив Славу подыграть, начал петь под его негромкий аккомпанемент:
Васечкин пел очень вдохновенно.
А Петров совсем даже не пел.
Он сидел у костра, уставившись невидящим взглядом в огонь, и в который раз за этот день писал в уме письмо Маше Старцевой.
«Дорогая Маша! Мы с Васечкиным живы-здоровы и тебе того же желаем! Желаем тебе также успехов в учёбе и в личной жизни… – Петров задумался. – Нет, пожалуй, только в учёбе… Дело в том, дорогая Маша, что я давно хотел тебе сказать…»
Глава 17. Куда уходят настоящие мальчишки?
А в это время прекрасный адресат тоже сидел у костра в каких-нибудь нескольких километрах от лагеря скалолазов и тоже внимательно глядел на костёр.
Рядом с Машей сидела Инна Андреевна, также задумавшаяся о чем-то своём и не отрывавшая глаз от огня.
На сиденье «виллиса», тщательно укутанный, крепко спал Филипп…
Гусь, преисполненный сознанием возложенного на него доверия, нёс караульную службу…
Мы не знаем, о чём думали Маша и Инна Андреевна, но, судя по всему, об одном и том же, так как, не сговариваясь, они вдруг запели практически одну и ту же песню.
