Кандалы для лиходея - [9]
– А ты что это одеваешься? – посмотрел на полюбовницу Козицкий.
– А что? – вопросительно посмотрела на Самсона Николаевича Настасья, словно не поняла вопроса. Но одеваться перестала.
«Вот ведь бестии, – подумалось Козицкому, – до чего ж хитры! С этой Настасьей надо быть поосторожнее, никогда не знаешь, что у нее там на уме». И то была последняя более-менее здравая мысль, поскольку кровь прилила к голове и тотчас прогнала все думки. Кроме разъединственной, про которую говорить вслух не принято.
Глава 4
Самое начало июня 1896 года
Обер-полицмейстер Александр Власовский тщательно побрился, чернющие усы без единого седого волоска подкрутил колечками, взгляд строгий – дескать, все вижу, все примечаю! – и сел в свою пролетку на паре с пристяжной, – это когда одна гнедая запряжена в оглобли, а другая пристегнута справа на свободных постромках. Да непременно рысью, с ветерком! А рядом на сиденье с грозным обер-полицмейстером – полицейский чин в статском из канцелярских бумагоперекладывателей, но с каллиграфическим почерком. Это чтобы всех нарушителей порядка, будь они хоть статские советники, да хоть и генералы – брать на карандаш! Записывать в особую книжку, которую зловреды да нарушители благочиния и должного устроения прозвали «паскудкой». Чтобы все в Москве знали – жив еще обер-полицмейстер Александр Власовский, и не только жив, но и продолжает в своей должности исправно нести службу, как и полагается государственному служащему в большом офицерском звании. А далее – как Бог даст…
Вот выискался и первый нарушитель. Извозчик с нумером сорок четыре на спине. Едет по самой середке, будто он один на дороге. А ведь велено было строжайше: держаться правой стороны. На карандаш его, бестию! А покудова:
– Сто-о-ой!
Голос у Власовского зычный, такой, что все прохожие оглядываются, а некоторые даже вздрагивают. Знать, рыльце в пушку, коли окрика полицейского пугаются. Ничего, господа хорошие, и до вас доберемся, поскольку не дремлет бдительное обер-полицмейстерское око и все примечает.
– Ты пошто, скотина, посередке улицы едешь?
– Дыкть, это, господин…
– Молчать, плут! Сегодня же явишься в свой участок для уплаты штрафу! Рупь с полтиною, скажешь, на меня, мол, господин обер-полицмейстер наложил за нарушение проезда…
– Дыкть, господин обер-полицмейстер, я ж этого…
– А будешь противиться – в каталажку упеку! У меня с этим скоро! Понял меня?
– Дыкть, это, по-онял… Как не понять…
– Смотри, проверю…
И дальше по Москве, рысью! Порядок блюсти.
Это что? Обертки конфектные подле парадной?
– Чей дом, кто здесь дворник?
– Я дворник, – откликается немолодой татарин.
– Ты дворник? Пошто тротуар перед домом не убран, морда?
– Вщера убран. Сёдни убран.
– Как это – убран? Где – убран? А это что за фантики конфектные? Откуда они? С неба свалились? А, по мне, хоть и с неба. Валяются фантики?
– Валятся. Девки бросал. Минута назад не был.
– Не было минуту назад? А может, не минуту, а полный час они тут уже валяются? И разве тебе только по утрам надлежит убираться? Тебе полные сутки надлежит убираться и за чистотою вверенного участка следить! Немедля явишься в свой участок и заплатишь трешницу штрафу! Мол, обер-полицмейстер наложил…
– Много, хосяин.
– Много? Ах, так ты спорить! Недовольство, стало быть, проявляешь?! Власти законной противишься?! Пять рублей заплатишь, коли противишься. Как зовут?
– Сайфулла.
– Ступай-ка, Сайфулла, прямиком в участок. А коли не сходишь – в арестантский дом определю, потому как сам, самолично проверю, ходил ты в участок или нет, и отдал ли штраф или только пообещал. Понял меня, морда твоя стоеросовая?! Что молчишь? Понял?
– Как не понять.
– То-то…
И так – до самого вечера. А ночью – проверка околоточных да городовых. Чтоб не спали. Чтоб на своих положенных местах находились непременно. Чтоб службу несли бдительно и неукоснительно, как Устав полицейской службы каждому чину полицейскому прописывает.
В пятом часу пополуночи только и вернулся. Супружница давно спала, экономка тоже.
Александр Александрович пошарил на кухне. Нашел пирог с кашею и печенкой гусиною. Съел едва не половину. Врачеватели сказывают, под самый сон плотно есть – здоровью вредить. Дескать, желудок тоже отдыхать должен, и загружать его ночью не следует. Как и выпивать по ночам тоже весьма вредно. Но то сказывают, а тут – реальность. Две стопочки очищенной хорошо под пирог пошли. За ними следом – и третья. Ну, и отпустило. Весь день и вечер как пружина собран – как еще слабину организму и мозгам дать? Только пищею да водочкой…
Обер-полицмейстер лег спать у себя в кабинете, не раздеваясь, поскольку в половине восьмого должен быть непременно на ногах: в четверть девятого надлежит в управе рапорты от полицмейстеров принимать, что там у них в отделениях за истекшие сутки произошло и какие надлежащие меры для устранения законопреступлений и иных нарушений порядка и благочиния ими были приняты.
Уснул Власовский не сразу – донимали всяческие невеселые мысли. К примеру, кого назначат на его место, когда с должности попросят? И как скоро это произойдет. Его помощника Рудакова? Сомнительно. Вроде бы тот тоже не шибко отличился в лучшую сторону при событиях на Ходынском поле. Нет, не светит Рудакову обер-полицмейстерское место. Может, полковника барона Будберга? Так Андрей Романович тоже судебными да прокурорскими чинами мурыжится по делу о ходынской трагедии. Так что и ему не бывать покудова обер-полицмейстером московским. Солини? Вполне вероятно. При дворе примелькался, в Ходынском деле не замаран, генерал-губернатор к нему благоволит. Впрочем, какое его, полковника Власовского, дело, кого назначат обер-полицмейстером? Да никакого!
1943 год. Младший лейтенант Егор Ивашов назначен опер-уполномоченным контрразведки СМЕРШ в одну из частей Воронежского фронта. Накануне масштабного наступления советских войск необходимо выявить и обезвредить действующую в нашем тылу немецкую шпионскую сеть. Но для начала Ивашов берется выяснить обстоятельства странной гибели своего предшественника. Считается, что тот погиб по неосторожности, но Егор уверен: это дело рук агентов Абвера. Только вот кто они?.. Молодой оперативник начинает поиск врага, не замечая, как с каждым шагом расследование приближается к неожиданной и страшной развязке.
Фашистской разведке становится известно, что в ближайшие дни Сталин посетит Западный фронт. Информация абсолютно достоверная, и операцию по уничтожению генералиссимуса под личный контроль берет фюрер. Вражеская диверсионная группа предателя Свиридова десантируется в расположение советских войск. Диверсанты уже знают, на каком именно поезде поедет Сталин. Кажется, фашистские прихвостни продумали все. Но одного они не учли: СМЕРШ давно идет по их следам и просчитывает каждый их шаг…
Русская мафия ведет жестокую войну за сферы влияния. Несколько крупнейших группировок преступного мира, объединившись в одну мощную силу, рвутся к власти в России. В большой кровавой игре ставка сделана на самого молодого, но авторитетного вора в законе по кличке Варяг. Коронованный тюремным братством на великие дела, изменив документы и образ жизни, он делает головокружительную карьеру в политике и бизнесе.
Большой воровской сход объявляет смотрящему России, знаменитому вору в законе Варягу, жестокую войну. Став жертвой подлого заговора. Варяг оказывается в неволе — в страшной подземной камере-одиночке. А между тем в стране происходит смена политической элиты, чем пытаются воспользоваться предавшие Варяга новоиспеченные «законные». Они стремятся тайно договориться с новой властью, навязав воровской среде кровавый передел сфер влияния. Ценой неимоверных усилий Варяг вырывается из заточения, залечивает раны и, собрав горстку самых верных людей, в суровой борьбе отвоевывает принадлежащее ему по праву место непререкаемого авторитета, наказывает предателей и восстанавливает справедливость.
1944 год. Красная армия готовит контрнаступление на белорусском направлении. Немцы в замешательстве: они не могут точно определить направление главного удара русских. Чтобы добыть нужные сведения, в советский тыл заброшена лучшая диверсионная группа. Но не дремлет СМЕРШ. Перехватить лазутчиков поручено контрразведчикам капитана Тимофея Романцева. Оперативники понимают, что им придется иметь дело с настоящей элитой Абвера, и потому готовят операцию, аналогов которой до сих пор еще не было…
По сфабрикованному приговору смотрящий России, вор в законе Варяг отбывает срок на зоне в глухих северных краях. Начавшийся на воле беспредел и жажда мести заставляют его решиться на отчаянный шаг и, преодолевая суровые испытания, совершить побег. Добрые люди помогают Варягу выжить в критической ситуации, спасая ему жизнь после тяжелых ранений. Поправившись, Варяг возвращается в Санкт-Петербург, где освобождает свою жену и сына, наказывает предателей и начинает устанавливать жесткий, но справедливый порядок в России.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
В декабре 1902 года Москву облетела новость о жестоком двойном убийстве: в собственном доме в Хамовниках были зверски зарублены жена и старшая дочь известного австрийского пивовара Алоизия Кара. Расследование громкого преступления взял в свои руки начальник сыскного отделения Владимир Лебедев, который считал, что убийство совершил не кто иной, как сын пивовара Александр. Но Лебедев так и не смог найти неопровержимых доказательств его вины, и уголовное дело вскоре было приостановлено. И вот спустя год по велению Николая II расследование двойного убийства в Хамовниках было возобновлено.
Судебный следователь Иван Федорович Воловцов, получив долгожданный отпуск, отправляется в Рязань, к любимой тетушке. Он мечтает о безмятежном отдыхе с книжкой в руках, но его мечте, увы, не суждено сбыться. Сразу по приезде Иван Федорович оказывается в гуще трагических событий. В соседнем доме сгорела заживо подруга тетушки, безобидная старушка Марья Кокошина. Местная полиция склоняется к версии, что Кокошина погибла в результате несчастного случая, но интуиция подсказывает Воловцову, что в этом деле не все так просто.