Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - [70]

Решив, что общение с толпой только всё усугубит, расстроенная канцлерин произнесла только одно слово — «омерзительно», — прежде чем зайти в бывший хозяйственный магазин, превращённый в приют для беженцев.

Другая группа немцев, которая состояла из более мирных протестующих, выстроилась на противоположной стороне той же дороги в надежде привлечь внимание канцлерин. В спешке Меркель не удостоила их и взглядом. Теперь эта группа смотрела на айфонах прямую трансляцию обращения Меркель к четырём сотням беженцев в приюте. «Она обещает им защиту! — воскликнул один из протестующих. — А на нас даже не посмотрела! Как же мы?»

Когда Меркель вышла из укрытия, мирные протестующие уже слились с разъярённой толпой. Будь Меркель как политик более чувствительной к настроению общественности, она, возможно, провела бы в Хайденау два мероприятия за день: одно для беженцев и одно для местных жителей, которым тоже было неспокойно. Большинство немцев, конечно, одобряло политику Меркель в отношении беженцев, однако многие из этого большинства не жили в таких городах, как Хайденау, в котором после объединения закрылись предприятия, а детям и внукам местных жителей пришлось переезжать на Запад в поисках достойной работы. Даже в населённых пунктах с надёжным экономическим положением многие боялись, как бы их образ жизни и общественное положение не оказались под угрозой. Им нужно было услышать от Меркель слова воодушевления. Однако в тот августовский день Меркель даже не попыталась выслушать жителей Хайденау, которые искренне опасались за собственное будущее. Она не смогла сделать это из-за отвращения, что вызывали их поступки, и возмущения по поводу их слов. Это был тот самый случай, когда нравственное превосходство не позволило ей прислушаться к недовольным, которые отнюдь не собирались оставлять всё как есть.

Во время кризиса беженцев осенью 2015 года Меркель сказала, что у количества беженцев «не может быть верхнего порога». Тогда она имела в виду, что каждый человек имеет право на убежище. Однако тысячи беженцев в нищих лагерях в Иордании, Ливане и Турции слышали совершенно иное. Они слышали то, что хотели услышать: канцлер Германии примет всех. Когда сирийский беженец Анас Модамани сделал селфи с улыбающейся Меркель, беженцы в лагерях по всему региону начали воспринимать её как святую покровительницу. Если во время кризиса в еврозоне Меркель рисовали с усами Гитлера, то теперь её мятый портрет носили в рюкзаках отчаявшиеся беженцы в переполненных лагерях по всему Средиземноморью, скандируя имя спасительницы.

Кроме того, Меркель недооценила молниеносную скорость, с которой по всему миру распространяются социальные сети. Благодаря социальным сетям тысячи беженцев могли не только поглазеть на селфи канцлера со своим земляком, но и скачать инструкцию о том, как добраться из Сирии в Германию с помощью GPS-навигатора. Ежедневно тысячи беженцев устанавливали приложение, которое бесплатно показывало «безопасный путь в убежище для сирийцев» и давало советы по самым разным вопросам: начиная с того, как купить билеты на поезд, и заканчивая тем, как хорошо выглядеть («надеть красивую одежду, использовать гель для волос и дезодорант»). Лучший путеводитель для беженцев двадцать первого века.

Меркель никогда не выражала сожаления по поводу самого тяжёлого решения в своей жизни. Шесть месяцев спустя её спросили, не надумала ли она закрыть границы, и она ответила одним словом: «Нет». Но когда в Германии приняли первый пакет мер по предоставлению убежищ, удвоив бюджет, который государство выделяло на беженцев, канцлерин вынуждена была поумерить свой пыл: на её политику выделили относительно скромные 6 миллиардов евро. Тогда Меркель предложила президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану, у которого не было особых причин с ней сотрудничать, принимать всех беженцев, прибывающих в Грецию, к себе, не пуская в Германию. Границы начинали закрываться.

Меркель до этого ни разу не отступилась от слов «Wir schaffen das»[36], однако к декабрю 2015 года вынуждена была слегка пересмотреть свой подход. Прошли те времена, когда она говорила, что любой, кто не встречает беженцев с улыбкой, не имеет права называться немцем. Прошли те времена, когда бремя приёма беженцев возлагалось на обычных граждан Германии. Пришло время разъяснить, какие ожидания возлагаются на самих беженцев. «Беженцы несут ответственность за то, чтобы подстроиться под немецкий быт, — сказала она на съезде партии ХДС в 2015 году, чем вызвала бурные аплодисменты. — Мультикультурализма не существует». Всегда недоверчивая к словам, она не продумала как следует собственное резкое заявление. Меркель в действительности не хотела, чтобы Германия превратилась в государство, где разные народы сосуществуют. Как бы то ни было, зрителям услышанное понравилось. После девяти минут безостановочных аплодисментов Меркель резко поблагодарила аудиторию и добавила: «Пора поработать». И поработала как следует.

Когда Меркель открывала немецкие границы для беженцев, то мечтала воплотить в жизнь изначальное стремление Европейского союза и объединить представителей различных государств во имя защиты общемировых ценностей. Однако вместо того чтобы вдохновиться примером Германии, остальные государства отказались проявлять широту души и практиковать «виллькомменскультур» на своей территории. Швеция и Австрия оказались щедрее других европейские государств, однако тоже закрывали «двери».