Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - [72]

«Они хватали нас за руки, стягивали с нас одежду и пытались забраться нам между ног», — сообщала одна жертва. Заявления в полицию подали двести человек. Первый список подозреваемых включал в себя девятерых алжирцев, восьмерых марокканцев, пятерых иранцев, четырёх сирийцев, трёх немцев, одного иракца, одного серба и одного американца. Установили, что 22 подозреваемых из 32 должны вот-вот получить убежище на территории Германии. И без того отвратительную ситуацию лишь усугубило то, что о произошедшем не желала сообщать ни пресса, ни полиция[38].

Одной из первых за эту ужасающую историю ухватился бывшая звезда реалити-шоу, а ныне — кандидат на пост президента США. Всё ещё во многом неизвестный в большинстве государств мира Дональд Трамп написал в Твиттере: «Немцы переживают массовые нападения со стороны мигрантов, которым разрешили въехать в страну».

Прошло три месяца после воодушевлённого приёма в Мюнхене — и мнение немцев по поводу беженцев резко изменилось. «Что бы мы с тех пор ни делали, всё считалось неправильным, — говорил Томас де Мезьер об освещении вопроса в СМИ и настроениях общественности. — „Разве можно было пускать столько чужаков? Они все преступники!“»

Сама Меркель вскоре приняла участие в интервью в рамках популярной телепередачи, чтобы всерьёз обсудить произошедшее. «Государство должно сделать так, чтобы его законы соблюдали все, кто в нём проживает, — подчёркивала она. — Жизнь нашего государства основана на равенстве полов, свободе вероисповедания, свободе слова и терпимости. Этих ценностей должен придерживаться каждый».

При этом она не собиралась менять политику в отношении беженцев — одно из самых важных своих достижений. Как и обычно, канцлерин внимательно следила за откликом соотечественников — и результаты дальнейших опросов окончательно её успокоили. Опасения де Мезьера были чрезмерными. Даже после нападений в Кёльне 90 % немцев считали, что беженцам, которых гонит война, следует предоставлять убежища: это дань уважения не только новой, демократической и толерантной Германии, но и канцлерин, которая правит государством уже более десяти лет. Однако едва дело дошло до того, чтобы распространить политику по всей Европе и совместными усилиями справиться с положением, которое Меркель назвала самым серьёзным кризисом со времён Второй мировой войны, как все усилия оказались тщетны. Даже к 2020 году, когда жестокая война в Сирии лишь набирала обороты, ЕС не выработал единой политики в отношении миграционного кризиса.

Поддержи Германию хотя бы несколько из двадцати шести оставшихся стран ЕС, вопрос решился бы давным-давно. Население Ливана — менее 5 миллионов человек, а они предоставили убежище 1,5 миллиону сирийцев. В Европу, население которой составляет 550 миллионов человек, в 2015 году въехало столько же. Даже если бы каждый сириец получил убежище в Европе, вместе они составляли бы всего 0,03 % от населения ЕС.

На протяжении всего миграционного кризиса Ангела Меркель оставалась спокойной: она не давала воли ни усталости из-за бессонных ночей, ни сомнениям. Она выбрала отстаивать свои моральные принципы и, казалось, ни капли не жалела о принятом решении. Тем не менее приступили к работе даже те, кто пророчил Меркель крах политической карьеры. В статье «Нью-Йорк таймс» под заголовком «Германия на грани» журналист-консерватор Росс Даутат отмечал следующее:

«Если вы уверены, что стареющее, секуляризованное и до сих пор в основном однородное общество спокойно примет мигрантов — в таких количествах и с настолько чужеродной культурой, — то вам дорога в спикеры нынешнего правительства Германии. Вы не умнее его представителей… Ангела Меркель должна уйти, чтобы её государству и всему континенту не пришлось платить слишком высокую цену за самонадеянную глупость своего руководителя».

Председатель АдГ Фрауке Петри была полностью согласна с этими словами.

Тем не менее канцлер получила поддержку от того, от кого совсем не ожидала. От бывшего мужа. В первом и последнем открытом разговоре о бывшей супруге Ульрих Меркель заявил, что одобряет её политику в отношении беженцев. Вот что сказал недавно вышедший на пенсию химик из Дрездена: «Её политика в отношении беженцев — это первый случай, когда в политике она в первую очередь придерживалась высоких ценностей. Проявлять человечность и сострадание правильно». Кроме того, он признался, что никогда не голосовал за бывшую супругу. Однако в 2016 году всем было не до сострадания. И голоса людей, считавших, что Меркель пора уйти в отставку, становились только громче.

Бундестаг, 24 октября 2017 года. Меркель нарочно отводит глаза, когда проходит мимо новоизбранных председателей ультраправой АдГ — Александера Гауланда и Алис Вайдель. К прискорбию Меркель, из-за их присутствия в бундестаге и общественной жизни Германии немецкая политика стала воинственнее, а в чём-то — даже жёстче.

14. Худшие времена

Есть только одна вещь, которая хуже, чем сражаться, имея союзников, — это сражаться, не имея союзников.

Уинстон Черчилль

2016 год станет для Ангелы Меркель самым сложным за всё время её пребывания в должности канцлера. Её обожаемый Европейский союз пошёл ко дну, волна террористических атак травмировала немецкое общество, угрожая её политике в отношении беженцев, а 8 ноября Америка — страна, которой Меркель восхищалась сильнее, чем какой бы то ни было, — избрала себе нового президента, который поддержал ненавистных канцлерин автократов.