Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг - [3]

По-прежнему тишина. Йон толкнул дверь. Среди рядов стеллажей с накопителями он увидел госпожу Лизу. Она сидела на полу, вытянув ноги и прислонившись к одному из шкафов. Пустыми глазами женщина смотрела на интерактивное стекло.

— С вами все в порядке? — повторил свой вопрос мальчик, не решаясь подойти ближе.

Медсестра подняла на него взгляд. Несколько крупных слезинок скатились по ее щеке.

— Может, мне прийти в другой раз? — тихо уточнил Йон, отступая назад.

Женщина отчаянно замотала головой и заплакала.

— Нет, прошу тебя. Не уходи. Пожалуйста. Нет… — сбивчиво проговорила она, чередуя слова со всхлипами.

Йон всей душой желал сейчас же покинуть это место. С госпожой Лизой явно было что-то не так, нужно было быстрее сообщить об этом кому-нибудь из взрослых.

— Я позову помощь. Сейчас к вам придут и помогут…

— Нет! — истошно вскрикнула женщина, вскакивая на ноги. — Я в порядке. Я сейчас успокоюсь и сделаю тебе укол. Все хорошо.

Но Йон уже сомневался, что все хорошо. Ему совсем не хотелось, чтобы прививку ему ставила медсестра, у которой от слез трясутся руки.

— Я зайду к вам позже. Вам, наверное, сейчас лучше побыть одной.

Госпожа Лиза обхватила себя руками, словно пытаясь согреться.

— Я покажу тебе.

— Покажете что?

Вместо ответа женщина полезла во внутренний карман своего пиджака и вытащила оттуда истертую от времени бумагу. Мальчик осторожно принял ее.

Этот материал использовался редко. В основном, для какого-нибудь творчества. Для документов же были интерактивные стекла.

Йон мельком пробежал глазами по странице, и почувствовал, как пальцы рук моментально похолодели. В шапке документа значилось, что это постановление Канцелярии внутренних дел. Даже в свои десять лет он понимал, что эта вещь не должна находиться у медсестры. Неужели бумага настоящая? Мальчик постарался вчитаться. Сердце учащенно забилось.

— Откуда у вас это? — резко спросил он.

— Моя подруга работала в Канцелярии. Она выкрала это для меня.

— Что за чушь? Быть не может! Те, кто работает в Канцелярии, они… не стали бы красть. Даже для друзей.

— Там все фанатики, я знаю… но бумага подлинная, — в голосе медсестры появились нотки мольбы. — Поверь мне.

Йон еще раз внимательно просмотрел текст. В нем были указаны данные двух человек. Лизы и ребенка, которого у нее забрали десять лет назад. Помимо кучи медицинских параметров были указаны социальные номера и имена, выбранные компьютером. Номер медсестры был ему незнаком, а вот второй принадлежал ему самому.

Тринадцатизначный буквенно-числовой код полностью совпадал. Как и имя.

— Так не бывает, — Йон передал бумагу обратно медсестре.

Госпожа Лиза сразу же сложила ее и снова убрала в карман.

— Вы что, все время это с собой таскаете? — мальчик нервно оглянулся. — Если у вас найдут документ Канцелярии, вы попадете в тюрьму! А уж вашу подругу точно казнят.

— Это память о сыне. Я всегда ношу у сердца, — тихо выдавила из себя женщина.

Мальчик закусил губу, отчаянно размышляя. Возможно, женщина была просто сумасшедшей. Подделала бумагу. Написала в нее наугад данные. Бывают же совпадения? Нужно было сообщить о ней инспектору Канцелярии. Ей окажут надлежащую помощь, и она попадет в клинику, где сумасшедшим самое место. Там она будет счастлива. Йон тоже будет счастлив, потому что помог другому человеку.

— Прости, если напугала тебя, — женщина нервно поглядывала в его сторону, не зная, как дальше общаться.

А что, если она говорила правду? Это звучало фантастично и невероятно, но что, если госпожа Лиза на самом деле его мама? Он видел такое в старинных фильмах. Раньше у всех были мамы. Это уже потом стало ясно, что родители не умеют правильно воспитывать своих детей, лишают их свободы выбора. Прививают дурные взгляды, которые ведут к нетерпимости и социальной раздробленности.

Мальчик оценивающим взглядом посмотрел на медсестру. Глаза раскраснелись от слез, нос покраснел и все время шмыгал, прическа помялась. И это его мать? Йон бы никогда не позволил себе так ужасно выглядеть. Не позволил бы кому-нибудь видеть его слабость.

— Что вы теперь собираетесь делать?

— Я тебя не совсем поняла…

— Ну, теперь, когда вы узнали, что я ваш сын. Вы будете меня воспитывать? Прививать свои взгляды? Или как там поступают родители?

— Нет, что ты… я не собираюсь делать ничего такого… — госпожа Лиза отчаянно замотала головой, словно ее только что заподозрили в самых тяжких грехах. — Да и не знаю, что должны делать родители. У меня ведь их не было.

Йон еще немного помолчал, раздумывая. Он никогда особо не любил уроки генетики, но если он правильно помнил все о детях и их родителях, то он должен был быть похож на эту женщину. В том числе темпераментом и характером. В прочем, родителей, ведь должно было быть двое.

— А кто мой отец? — вопрос звучал дико и несуразно.

— Я давно уже о нем ничего не слышала, — женщина сразу же стушевалась. — Но он был хорошим человеком, даже несмотря на то, что работал в Канцелярии. Через него я и познакомилась с той девушкой, которая достала мне потом данные о моем сыне. О тебе.

— И что теперь… мы… будем делать? — «мы» далось с трудом, но от него почему-то потеплело на сердце.