Канарейки Боултера - [6]

— Но каким образом?..

— Да самым элементарным. Установил акустический генератор, подсоединил к нему телеграфный ключ… И обстрелял их морзянкой на частоте 20 кГц!

Я уставился на Боултера, постепенно осознавая, что обитатели аббатства разъярились не без причины.

— Фокусник… Ты хоть понимаешь, что сотворил? Да ты прикончил нас обоих!

Алек нетерпеливо мотнул головой.

— Не думаю. Значит, я начал посылать им сигналы. Сначала арифметическую прогрессию — один, два, три и так далее, потом геометрические, затем квадраты и кубы от нескольких чисел…

Помимо воли я заинтересовался.

— И как ты оценивал результаты?

Вместо ответа Боултер включил проектор. Я увидел, что он опять воспользовался грифельной доской, на этот раз для записи чисел.

— Эти кадры сняты прежде, чем я послал первый сигнал. Ты видишь, что в поле зрения только одна «канарейка».

Изображение пропало, Алек остановил проектор и сказал:

— Магнитофон тебе придется взять на себя. Глин. Поставь его на стул рядом с собой.

Я сделал так, как он велел.

— Запись, как ты понимаешь, не оригинальная, я перевел ее в звуковой диапазон… Итак, прошла арифметическая прогрессия. Включай.

Запели и залепетали тоненькие дрожащие голоса. Алек запустил проектор. Замедленный звук не был, конечно, синхронизирован с изображением, но все и так было ясно: слетевшиеся в огромном количестве «канарейки» оживленно носились из стороны в сторону и бурно скакали по развалинам.

Я оставил пленку крутиться, а Боултер то включал, то выключал проектор, подстраиваясь под звук. Вскоре стало очевидно, что каждая очередная серия сигналов возбуждает «канареек» все больше и больше: они перемещались все быстрее, все хаотичнее — и вдруг выстроились уже знакомой упорядоченной процессией. Алек уменьшил скорость демонстрации, и какое-то время мы молча созерцали щупальцеобразные тени, неудержимо надвигающиеся на источник раздражения.

Неожиданно он расхохотался.

— При ближайшем рассмотрении они не очень-то милы, не правда ли? Когда я дошел до девятого теста… Погоди-ка, давай синхронизируемся. Так, хорошо! Значит, это была кубическая прогрессия от двойки, ну ты помнишь два, восемь, пятьсот двенадцать. Я остановился на второй сотне третьего числа. То есть мне пришлось это сделать, поскольку они отфутболили генератор футов на пятьдесят! И вот что я заснял сразу после этого.

…Их было тысячи! И звук… хриплый, низкий — почти рычание, от которого у меня волосы встали дыбом.

— Наши «канарейки» очень-очень сердиты, — пробормотал Боултер, но тут фильм закончился, я выключил магнитофон, и какое-то время мы оба молчали.

— Послушай, Алек, — тихо начал я. — Нет сомнений, что ты разворошил настоящее осиное гнездо. Это они тогда сбили треногу с микрофоном и то же самое проделали с генератором. Более того, — тут я возвысил голос, — они последовали за тобой до самого дома, а когда тебе вздумалось позвонить мне, то выследили и меня. Уверен, что эти твои электромагнитные духи запросто передвигаются по телефонным проводам! Теперь мы в ловушке.

Алек мрачно кивнул. Что-то противно скреблось под дверью, но у меня не было ни малейшего желания выяснять, что именно. Наконец он заговорил:

— Мне очень жаль. Глин. Я действительно должен был прислушаться к твоим словам.

Я поискал в карманах сигареты, не нашел и выудил одну из пачки Боултера: она была мне в высшей степени необходима. Хотя в комнате горела яркая люстра, по стенам сгущались странные ползучие тени. Я поглядел на вещественные доказательства победного шествия науки и техники кинокамеру, проектор, микрофон и магнитофон. То, что с нами произошло, казалось страшным сном.

— Но что же теперь делать, Алек? Зачем ты вытащил меня сюда? Ты вообще не должен был мне звонить! А еще сказал, что нет никакого риска!..

— Да, Глин, и я все еще в это верю. И ты тоже должен верить.

— Тогда что ты намерен предпринять?

Он встал, подошел к магнитофону и включил обратную перемотку.

— На звук они не реагируют, но при ускоренном воспроизведении…

— Ты что, спятил?!

— Они очень рассержены, Глин, — сказал он мягким голосом, — но есть надежда, что не из-за нас. То есть не мы их волнуем. И есть только один способ узнать, так ли это. Если они добрались сюда, разыскивая то, что им не нравится… То пускай найдут! Я ничуть не сомневаюсь, что «канарейки» способны убить нас, но, думаю, они этого не сделают. И когда они получат свое, мы сможем спать спокойно.

Лента остановилась. Я схватил его за руку, но было уже поздно: Алек успел включить перемотку вперед вместе с динамиком. Заверещав, сигнал быстро перешел в ультразвук. Я попытался нажать на «стоп», но он оттолкнул меня; я споткнулся, ухватился за Боултера, мы вместе грохнулись на пол… В этот момент все и началось!

Окна и двери заходили ходуном под градом сокрушительных ударов… Сперва не выдержала задвижка — дверь распахнулась настежь, затем страшнейшей силы взрыв разнес стекла и рамы окон на мелкие кусочки, засыпавшие всю гостиную, включая нас с Алеком. Я увидел, как взлетевший в воздух магнитофон завис в немыслимом положении, покрываясь круглыми дырами, словно пробитыми мощными невидимыми клювами. Еще я успел увидеть, как опрокинулась кинокамера и сорвавшийся с треноги параболоид полетел в мою сторону, но тут с громким треском и ослепительной вспышкой в доме перегорели пробки, и свет погас.