Канал - [5]
…Много чего вспоминали вчерашние слушатели, а ныне — лейтенанты, дипломированные военные переводчики.
Кто-то из ребят предложил выпить за всех наших преподавателей. Лейтенанты потянулись с рюмками к присутствовавшим за столом двум преподавателям арабского языка: капитану Борису Темкину и полковнику Владимиру Ивановичу Шваневу. Выпили стоя. И перешли на арабский язык, демонстрируя преподавателям свободное им владение. Темкин отреагировал длинной фразой на египетском диалекте, а сдержанный Шванев лишь, понимающе, ухмыльнулся и пыхнул табачным дымом. Конечно же, лейтенанты знали, что до свободного владения трудным восточным языком им пока еще далеко, но болтали на нем бегло. Школа ВИИЯ — одна из лучших в Союзе, а может, и в мире.
Да, что касается преподавателей института, то за них действительно надо было выпить. Что ни полковник — то легенда. Взять хотя бы Шванева. Кадровый разведчик, проработавший больше десятка лет в Ливане под „крышей“ то ли ТАСС, то ли АПН. Контакты на самом высоком уровне, свободное владение пятью языками, доскональное знание ислама, кладезь мудрости. Полещук вспомнил первое появление Шванева в институтской аудитории: высокий стройный мужчина с ранними морщинами на лице, одетый в прекрасно сшитую элегантную черную тройку в едва заметную полоску. Только через пару недель преподаватель арабского языка Шванев пришел на занятия в форме полковника с петлицами артиллериста. Кто-то из ребят засек, что уезжал он из института на шикарном „Олдсмобиле“ черного цвета… А полковник Воробьев, преподаватель кафедры вооружения и боевой техники. Нелегал. Полтора десятка лет служил капралом в армии США. Но как не пытались слушатели его разговорить, все было без толку: молчал полковник, аки „рыба об лед“. Даже делал вид, что английский язык вообще не понимает. Как и бывший нелегал, полковник Яковлев, „турок“, отслеживавший корабли НАТО, проходившие через Босфор…
И таких полковников в институте на разных кафедрах — хоть пруд пруди. Но единственное, что можно было услышать в лучшем случае об их службе в разведке это: „Что вы, ребята. Я был маленьким винтиком в этом огромном механизме под названием ГРУ…“ Все. Больше не говорили ни слова. Правда, на каждом очередном съезде партии многие из этих полковников внезапно исчезали. Но на официальных фотографиях их никто не видел. Работа такая…
— Мужики, а за начальника курса еще не пили! — раздался чей-то громкий голос. — Наливай!
— Ура „папе“ Назарову! Ура-а-а!
Подполковник Дмитрий Васильевич Назаров был единственным, кто предпочел прийти в „Прагу“ в офицерской форме. Его прошлое для всех так и осталось тайной. По слухам, Назаров закончил ВИИЯ с монгольским языком, вроде бы служил в Китае и Монголии. Почему стал начальником курса, не знает никто, но ходили разговоры о его работе в ГРУ, вроде бы, где-то „засветился“. Впрочем, ленточки ордена Красной Звезды и медали „За боевые заслуги“, кроме прочих советских и иностранных наград, говорили о том, что прошлое у подполковника было непростым. Подслеповато щурясь (носить очки при людях почему-то стеснялся), он неуклюже поднялся со стула.
— Спасибо, ребята. Я хотел бы на прощанье вот что вам сказать. Сегодня вы все получили дипломы о высшем образовании. Это хорошо, но только на первом этапе вашей офицерской службы. Не останавливайтесь на этом. Найдите возможность получить еще одно образование по любой другой специальности. А два иностранных языка, которыми вы овладели, пусть будут лишь дополнением…
Назарову бурно зааплодировали, хотя никто из выпускников и думать не думал о каком-то другом мифическом образовании. Всем было хорошо и радостно. Зачем задумываться?
— И еще один важный момент, — начальник курса поднял руку, давая понять, что он не закончил свою речь. — Сейчас вы все в одном звании. Но пройдет время, и кто-то вырвется вперед в должностях и званиях, а кто-то отстанет. Не забывайте друг друга: протягивайте руку помощи. Все, товарищи офицеры. За вас!
„Папа“ Назаров залпом опрокинул в рот содержимое рюмки, сел под аплодисменты на свое место и стал закусывать. Глядя на Назарова, Полещук почему-то вспомнил его странную манеру отдания чести: казалось, что „папа“ не руку подносил к фуражке, а наоборот — приближал голову к руке…
Из соседнего зала громко зазвучала музыка ресторанного оркестра. „Под железный звон кольчуги, под железный звон кольчуги, на коня верхом садясь…“ — запел певец популярную „Ладу“, подражая голосу модного певца Вадима Мулермана. Получалось неплохо. Так как девушек в офицерской компании почти не было (пара-тройка молодых жен выпускников — не в счет), желающие потанцевать направились в соседний зал. Кто-то из них вслух посетовал, что не надел офицерскую форму. Легче было бы девиц кадрить…
Полещук очнулся от приятных воспоминаний и поглядел на пассажиров. Работяги, приняв на грудь и вволю наговорившись, дремали, кое-кто читал газеты, некоторые смотрели в иллюминаторы, одна из женщин подкрашивала губы, глядясь в маленькое зеркальце пудреницы. Сосед слева, откинув кресло, спал.
Появились стюардессы с тележками и приступили к раздаче „аэрофлотовских“ коробок с едой. Полещук поискал глазами девушку, обещавшую налить ему вина, но та была далеко, в другом конце салона. Он глянул на часы: время, казалось, остановилось — посадка еще не скоро.
Советским военным советникам и их переводчикам, работающим в Египте, оружие не положено, и защитить себя сами они не могут. И кого волнует, что здесь идет война, и израильтяне сутками напролет бомбят окрестности Суэцкого канала, да еще выбрасывают диверсионный десант на египетский берег? Кроме того, израильтяне не прочь захватить в плен парочку русских военных. В этом горящем аду переводчику Александру Полещуку приходится буквально выживать. Но он и предположить не мог, что судьба столкнет его лицом к лицу с майором израильского спецназа и вопрос жизни и смерти встанет ребром — кто кого.
Эта книга рассказывает о событиях 1942–1945 годов, происходивших на северо-востоке нашей страны. Там, между Сибирью и Аляской работала воздушная трасса, соединяющая два материка, две союзнические державы Советский Союз и Соединённые Штаты Америки. По ней в соответствии с договором о Ленд-Лизе перегонялись американские самолёты для Восточного фронта. На самолётах, от сильных морозов, доходивших до 60–65 градусов по Цельсию, трескались резиновые шланги, жидкость в гидравлических системах превращалась в желе, пломбируя трубопроводы.
Из этой книги читатель узнает о жизни и боевых делах Героя Советского Союза Г. Н. Ковтунова.С большим знанием дела рассказывает автор о трудной, но почетной профессии артиллериста, о сражениях под Сталинградом, на Курской дуге, в Белоруссии.Читатель познакомится с соратниками Ковтунова — мужественными советскими воинами.Образ положительного героя — простого советского человека, горячего патриота своей Родины — главное, что привлечет читателя к этой книге.
В книгу словацкого писателя Рудольфа Яшика (1919—1960) включены роман «Мертвые не поют» (1961), уже известный советскому читателю, и сборник рассказов «Черные и белые круги» (1961), впервые выходящий на русском языке.В романе «Мертвые не поют» перед читателем предстают события последней войны, их преломление в судьбах и в сознании людей. С большой реалистической силой писатель воссоздает гнетущую атмосферу Словацкого государства, убедительно показывает победу демократических сил, противостоящих человеконенавистнической сущности фашизма.Тема рассказов сборника «Черные и белые круги» — трудная жизнь крестьян во время экономического кризиса 30-х годов в буржуазной Чехословакии.
Книга – память о фотокорреспондентах газ. «Правда» Михаиле Михайловиче и Марии Ивановне Калашниковых. Михаил Михайлович – профессиональный фотокорреспондент, автор снимков важных политических событий 1930-х годов. В годы Великой Отечественной войны выполнял оперативные задания редакции сначала на Западном, затем на других фронтах. В книге собраны архивные фотоматериалы, воспоминания и письма. В тексте книги приведен по датам перечень всех фотографий, сделанных и опубликованных в «Правде» в военное время (фронт, работа для фронта в тылу, съемки в Кремле)
В марте 2011 года началась беспрецедентная по своей циничности и наглости вооружённая агрессия западных стран во главе с Соединёнными Штатами против Ливии, которая велась под предлогом защиты мирного населения от «тирана» Каддафи. Авиация НАТО в течение девяти месяцев на глазах у всего мира выжигала ракетами и бомбами территорию суверенного государства. Военной операции в Джамахирии сопутствовала ожесточённая кампания в западных СМИ по «промыванию мозгов» населения не только арабских стран, но и всего мира, подкуп и политический шантаж.
«Я должен был защищать Отечество…» Эти слова вполне мог сказать лейтенант Игорь Каретников — один из участников обороны окружённого кольцом блокады Ленинграда. Мог их произнести и прапорщик Батманов, не деливший дела на «пограничные» и «непограничные», без раздумий вставший на пути опасных негодяев, для которых слова «Родина», «Отечество» — пустой звук… Героические судьбы российских офицеров в произведениях признанного мастера отечественной остросюжетной прозы!