Камышовый кот Иван Иванович - [27]

И не женился-то Шатун, когда пришла пора, тоже из-за своей сверхспокойной натуры. На танцы изредка ходил, когда ровесники его вытаскивали, да, но по большей части «подпирал стенку», опасаясь наступить во время танца девчонке на туфельку и раздробить все косточки. Уже и в дом разные родственницы приводили ему достаточно высокого роста девушек «на смотрины», — а он лишь смущённо улыбался и молчал. Либо, вздыхая, говорил матери: «Ох, мам, боюсь — раздавлю!» Тут возразить было нечего. А ведь уже срочную отслужил вместе со своим дружком Ваней Брянцевым, уже у того первенец появился, — а великан Веня всё ходил в холостых… А потом судьба Круглова крутанулась так, что не до обзаведения семьёй ему стало.

Так вышло, что в афганском пекле Венька оказался вместе со своим корешем и односельчанином. И, в отличие от него, почти что без царапины вернулся оттуда, да ещё и с орденом, который вскорости стал ему спасательным кругом в его злоключениях. Потому что домой Шатун возвращался через Москву, да без Вани, раньше его воротившегося в родную деревню после ранения из госпиталя. И, лишённый опеки и поддержки своего рассудительного друга, задержался в столичном круговороте — да и загулял, и влип в очень скверную историю. И один за другим отмотал два срока на северном лесоповале, ибо и в «зоне» его простодушие сослужило ему недобрую службу. Но в конце концов, по его словам, «соскочил с эскалатора»: вышел по амнистии, второй срок ему скостили, учитывая его истовое трудолюбие да боевой орден. И, к удивлению многих односельчан, вернулся в Старый Бор. Вернулся к могилкам отца и матери, не дождавшихся его — и стал жить в старом, но ещё крепком отцовском доме…

Лагерная жизнь Веньку не сломала, добрый нрав ему не порушила. Разве что, как говорил Ваня, «раскочегарился» Шатун чуток в зековских своих бедованиях, стал посмекалистее, лишился прежней недотёпитости. А его громадные, каждая с лопату, ручищи, его обогатившаяся в северной тайге смётка и сноровка в работе с техникой — всё это куда как к месту пришлось в нынешней жизни Старого Бора. Словом, стал Веня Круглов трудиться под началом своего старого дружка, более того — во всём, что требовало приложения рук и тяжких физических усилий, стал его первым помощником. Хотя поначалу кое-кто из осторожных староборцев косо смотрел на возвращение недавнего зека. Тем более, что Вениамин, особенно на первых порах (появившись в родной деревне почти одновременно, кстати, с появлением камышового найдёныша в брянцевском доме) никак не мог отделаться в разговоре от лагерной «фени». Всяческая «блатная музыка» обильно вторгалась в его талабский говор. Ваня Брянцев даже грозился выгнать его с работы, если тот не перестанет величать его то «бугром», то «паханом», то «авторитетом». Но понемногу все привыкли к таким «родимым пятнам» Венькиного прошлого… Втянулся и он сам в новую жизнь.

Вот этот-то Шатун и заслонил собой дорогу «мерседесу», в котором сидели «крутые» и их хозяин, не сумевшие ни купить, ни умыкнуть брянцевского любимца… Иномарка было дёрнулась в сторону — но Круглов гаркнул: «Стоя-а-ть!», гаркнул с такой силой, что водитель предпочёл за лучшее остановиться. Венька рванул на себя переднюю левую дверцу и наполовину засунул своё медвежье тело в машину. Что он там говорил — никому не известно. Однако Ваня Брянцев, выбежавший из дому с винтовкой, подлетая вместе с собаками к воротам, услыхал заключительную часть Венькиных обещаний незваным гостям; его друг произносил их, уже распрямившись над машиной во весь свой могучий рост:

— Вы меня поняли, отморозки! Мне терять нечего… Чтоб вами тут не воняло, суки отвязанные! А наедете — растырка вам тут будет мазевая, поминки тогда по себе сначала закажите! — И Шатун хлопнул дверцей так, что она прогнулась внутрь машины.

…Так что винтовка Вани, равно как и клыки его лаек, и когти его кота в тот вечер, слава Богу, не нашли себе дальнейшего применения в обороне против несостоявшихся покупателей камышового чуда. Эти «упакованные» ребята больше не появлялись в Старом Бору. Быть может, на них оказали глубокое впечатление напутственные слова Вени Шатуна. Может, они были крепко ошарашены боевыми способностями брянцевского приёмыша и не желали больше встречи с ним. Или же — у них нашлись дела поважнее, чем разборка в деревне с непонятливым и упрямым мужиком. Но, говорю, больше они не приезжали.

И никому из желавших заполучить Ивана Ивановича в свою собственность не удалось преуспеть в этом…

А наш камышовый герой в такого рода встречах только обострил своё чутьё на тех двуногих, которые хотели бы принести ему зло.

6. ЖЕНИХИ

Но в большинстве-то своём жители Старого Бора и его ближних и дальних окрестностей в нашем талабском краю — люди хорошие. Иногда просто замечательные. Ну, в крайнем случае, просто неплохие. Зла никому не желающие и не творящие. Тем более такому дивному существу, как брянцевский необыкновенный кот, — им староборцы и другие жители приозерья, повторяю, в большинстве своём, гордились и восхищались…

Потому-то и желали многие из них, особенно хозяйки, заполучить котика, хотя бы в главных чертах схожего с Иваном Ивановичем. И способ, как этого добиться, многим виделся простой, да и естественный. Думаю, вы догадались… Ловить камышовых котят в плавнях — дело трудоёмкое, мало успешное, да и небезопасное. Так что сам собой напрашивался другой путь: получить от Ивана Ивановича потомство. Да, котят!