Такие лучи алюминий просвечивают насквозь. А вот микрочастицы тяжёлых металлов в составе чернил — они-то мягкий рентген задерживают. Так можно прочитать текст упрятанного в контейнер документа!
Точно! Тогда я смастерил и пронёс в особый отдел «радиоактивную лупу» с миниатюрным источником излучения; дальнейшее — дело техники. Правда, выписывать ничего не решился, а прочитанное повторял про себя, для памяти. Вот откуда таинственный голос, что произносил загадочные слова.
Но солнечная вспышка? Не мог же я узреть её в чемоданчике…
— Белый, но как…
— Избирательное стирание памяти. К счастью, в нелинейный массив ты залез неглубоко, в пределах одного яруса. Иначе бы так легко не отделался.
Ясно. В грунт, на минус полтора.
— Не понял… Ведь я же видел, как Солнце вспыхнуло!
— Вспоминаешь? Это было твоё последнее желание.
—?
— Перед стиранием памяти. Есть в Академии такой обычай. Когда тебя застукали с поличным, собрали особую коллегию: Тавровский, Сергей, ну и я — помнишь?
— Хоть убей…
— После приговора тебе предложили выбрать, в пределах разумного.
— И?
— Ты пожелал проникнуть в тайну. Ту, что сокрыта в «золотом» чемоданчике. Да ещё и с визуализацией — лучше, мол, один раз увидеть.
— Вот оно что…
— Именно так. Шеф дал добро, и ты узнал всё. Но ненадолго. Такая вот ситуёвина.
— Ясно. А скажи…
— Знаю, о чём хочешь спросить, потерпи до завтрашнего совещания. Однако требуется твоё согласие на участие в проекте. И тогда многие двери перед тобой распахнутся.
— Подожди, я смогу вернуться в Академию? А как же долг, десять миллиардов?
— Все детали — у Тавровского. Так что? — Белый кивнул на дверь. — Мы идём?
Так я попал в главное закулисье. Но это совсем другая история.
