Камуфлет - [29]
Да бог с ним, с кабинетом. В штат! Пусть на полставки, хоть на четвертинку. Главное, из приходящих в свои выбраться. Грубо говоря, в члены.
Куда же сперва двинуться? А чего раздумывать, первый в списке у нас кто? Генеральный Вождь. Господин назначил меня любимой женой!
Столько знакомых по дороге встречается.
— Здоров, Сергей Олегович. Загляну к тебе обязательно.
— Добрый день, Мария. Отлично выглядишь.
— Гей-славянам привет от традиционных большинств.
Вот и главный кабинет. А где же хозяин? Стройная секретарша цветы поливает, а глазищи-то, как небо безлунной ночью. Красное пятно на лбу, это что — мода нынче такая? Смуглая кожа, тёмные волосы с седой прядью… Мать честная, никакая она не секретарша! И пентаграмма на груди. Это он, Генеральный Вождь.
— Здравствуйте, уважаемая госпожа Индира Ганди.
— Здравствуйте, — губы поджала.
Ни тени улыбки на моложавом лице; я-то думал, с порога поздравлять начнут.
— Присаживайтесь, — сказала сухо. — Вы становитесь проблемой, Александр Павлович. Первый уровень, и уже проблема.
— Какая, мэм?
— С вашими книгами.
— Всё так плохо?
— Не в этом дело. Меру знать надо, — Индира смотрит сквозь меня. — Так вот, о мере. Тираж?
— Тысяча.
— Число докритическое. Но вы ведёте переговоры с неким издательством. О каких цифрах идёт речь? Тысяч десять?
— Хотелось бы.
— А нам вот — нет, — она скупо улыбнулась. — Книжонка может не в те руки попасть. Понимаете?
Так вот зачем меня вызывали!
— Что я должен сделать?
— Работайте по-старому, скромненько, самиздатом.
А может, и к лучшему? Зачем попадать в зависимость от издателя? А вдруг книга «выстрелит»? Допечатают чёрными тиражами, только мне, автору — шиш. И спорить с книжными воротилами без пользы: замучаешься пыль по судам глотать.
Да какие там законы: наши издательства под бандитскими крышами чуть не все. Если что, суда не будет. В интересах следствия. Выйдет охочий до гонораров сочинитель воздухом подышать, да и пропадёт в метели. А по весне в речушке труп всплывёт. Опознают и будут гадать, с чего бы человека купаться понесло. Вода ледяная, да и мелковато. И почему в пальто?
— Согласен.
— Потерпите, ещё не всё. В книжице ошибки имеются, — в ладони индийского премьера оказался мой первый труд.
— Цитирую: джин уже вылез из бутылки. Не стыдно?
— Что-то не так?
— Тут целых два «не так». Первое: джинн пишется с двумя «н» на конце. Если это могущественный демон из восточных сказок, а не спиртной напиток.
— А ещё?
— Джинн сидел не в бутылке, а в запечатанном кувшине. Или, по другой версии, в старой лампе.
— Ох, мэм, да исправлю я сам. Так и напишу: «Джинн с двумя «н» на конце вылез из кувшина. Но не весь: обе «н» застряли в горлышке».
Шутка была хороша, но премьерша даже не улыбнулась. И зачем-то напялила тёмные очки. А куда делось красное пятно? Да это же снова мужик!
Кто он теперь? Невыразительное лицо, средний возраст. Элегантный чёрный костюм, белая сорочка, чёрный галстук. И пентаграмма на груди.
Неприметный господин, сняв очки, взглянул с неуловимо-знакомой улыбкой:
— Александр Павлович, вы правильно поняли. Тысяча экземпляров, не более.
— Предложение, от которого нельзя отказаться?
— Вот-вот.
До чего же хорош — его письменный приборчик! И наверняка увесистый. А вот ухватить это чудо, да захерачить в окно! И что будет? В смысле, как на Материке проявится? Осколки из воздуха? Полтергейст? Да нет, стёклышки-то, знамо дело, бронированные, и к тому же окна выходят на охраняемый двор.
— Для чего мы с вами нянчимся? Да не будь вы нашим сотрудником, — усмехнулся невзрачный. — А потому требуется формальное ваше согласие.
Бюрократы хреновы! В переводе на язык: а тебя, мусор, никто не спрашивает.
— Я вижу, — продолжил безликий, — психологический нажим для вас огорчителен. Но вы ничего не почувствуете.
— Снова полезете в мозги?
— Деликатно, все неприятности из вашей памяти сотрутся. Итак, вы согласны на точечную ментальную коррекцию? Извольте вслух, — и вновь надел очки.
— Согласен.
— Вы подтверждаете согласие?
— Подтверждаю.
— Ответ окончательный?
— Да.
Пентаграмма сверкнула — на сей раз рубиновым пламенем.
На миг я зажмурился…
Но к чему был этюд в багровых тонах? Похоже, я что-то пропустил?
— Для чего я здесь?
— А вы не догадываетесь?
— Зачисление в штат?
— Оно так, но имеется закавыка, — сказал тусклый господин, снимая очки. — Вы так и не избавились от сумятицы в мышлении. По-прежнему считаете, что между реалом и виртуалом — барьер? И среднего не дано?
— Да, мистер… э-э…
— Просто мистер. И где же в этой догме наша Академия? Вот сейчас — в каком из миров мы находимся?
— Так сразу ответить затруднительно. Эх, часы бы, — начал я и осёкся. — Но ведь существуют научные критерии.
— И какие же?
— Вероятность, в первую очередь. Одна стотысячная — серьёзный повод для сомнения в реальности. А меньше миллиардной — точно виртуал. В просторечии — чудо.
Что-то не так, не за этим пригласили меня.
— А давайте-ка просветлимся. — Безымянный заложил руки за голову. — Сугубо научными методами.
— Извольте, мистер.
— Не будем выходить за пределы отечества. Выберем ряд важнейших объектов со сходными функциями.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Радуга — это прекрасное природное явление, которым любуются издали. Когда же ты вынуждена жить в таком мире, картинка уже не кажется такой замечательной. Хорошо, что друзья рядом и всегда помогут. И ты им тоже. Ах, где мой уютный домик у моря?
В своих прошлых жизнях я много внимания уделял магии и женщинам. Особенно женщинам! И они любили меня… …до того, как я воскрес в новом мире. Здесь я обнаружил, что в моем теле нет ни капли магической энергии. Для местных мужчин она смертельна! От нее спасают лишь каменные стены тесных резерваций. А вот местные женщины — все маги. Они прекрасно живут отдельно от мужчин. Большую часть жизни в тех совершенно не нуждаются. Не нуждаются и во мне! И это мне не нравится. Как же я, бывший темный властелин, буду жить в ТАКОМ мире? Уверен: очень даже неплохо.
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
Кир Ужонкин — начинающий спортсмен, попадает в аварию во время велогонки, и, оказывается в чужом мире. Он приходит в себя в глухом ночном лесу, окруженный адептами бога смерти. Волей случая ему удается избежать участи жертвы в ритуале призыва Оракула Смерти. Углубляясь в таинственный лес, он открывает для себя много нового — в себе, в своей прошлой жизни. Ему предстоит обрести в магическом мире новых друзей и коварных врагов, встретить любовь и найти дорогу обратно в свой мир. А потом понять главное — где на самом деле его дом? Обложку на этот раз делал не я, а Виктория Ворон.
В своих прошлых жизнях я много внимания уделял магии и женщинам. Особенно женщинам! И они любили меня… …до того, как я воскрес в новом мире. Здесь я обнаружил, что в моем теле нет ни капли магической энергии. Для местных мужчин она смертельна! От нее спасают лишь каменные стены тесных резерваций. А вот местные женщины — все маги. Они прекрасно живут отдельно от мужчин. Большую часть жизни в тех совершенно не нуждаются. Не нуждаются и во мне! И это мне не нравится. Как же я, бывший темный властелин, буду жить в ТАКОМ мире? Уверен: очень даже неплохо.