Камуфлет - [22]
Увы, нет у меня этой самой тридцатки чистыми. Бо́льшая часть времени на Материке уходит, увы, на добывание хлеба насущного. И что остаётся? Десять лет, максимум пятнадцать, а там — всё. Привет от Альцгеймера. Да и теломеры[9] для простых смертных никто не отменял. Правильно заметил мудрец: «Мы распяты на циферблате часов».[10]
Эх, как нужен третий уровень! Но для этого в Академии необходимо сотворить ту же нетленку! Порочный круг называется.
Оказалось, выйти из тупика всё же можно, но об этом чуть позже.
Поначалу не по зубам оказались даже простые вещи: метод и прибор. Метод создания нетленки и прибор для её оценки.
Ну, до метода допёл-таки сам, услышав по радио одну историю. Про песенку, что исполнял знаменитый итальянский певец, как его… вот же память, блин… такая автомобильная фамилия. Тормозини? Нет. А, во: Паваротти, Лучано Паваротти.
Название песенки — «Фуникулёр». Представьте Италию девятнадцатого века… Неаполь, Везувий, на вершину потухшего вулкана взбираются туристы. Пешком или на осликах, каждый день. Долго и нелегко.
Один местный буржуин таки рискнул — соорудил фуникулёр. Оказалось, что зря. Никто не пожелал болтаться в кабинке, на осликах всё же привычнее. Однако нашёлся ушлый журналист — он с бизнесменом заключил пари. Что он, журналюга, раскрутит туристов на инновацию.
Родив стишата в тему, репортёр положил их на модный мотив — и родилась песенка. Вот именно! — «Фуникулёр». Да, популярная мелодия сплавилась с посредственными стишками — и сработал эффект синергии (Владимир Вольфович, прости. Не знаю, как перевести). Как результат — туристы валом повалили на канатную дорогу.
Смотрите, что получается. Ни рекламные призывы, ни музыка, ни стихи по отдельности не работали; взрывной эффект обеспечило лишь их сочетание. Получается, чтов основе метода должна лежать гармония. Иначе нетленку не сотворишь. Должны соединиться вместе — талант, мастерство и вдохновенье, внутренний огонь. В одной голове они встречаются редко; таких людей мы называем гениями.
Итак, нужны три детали, хотя бы на «четвёрочку» каждая; не всем же быть гениальными. Это важнее, чем отточенная до идеала единственная часть.
Иначе не родится — ни Пушкин, ни Высоцкий, ни Мастер с Маргаритой. В лучшем случае — Достоевский, хотя, конечно, гигант мысли и духа. Как? Вы не читали Достоевского? Счастливчик…
Вот сейчас пришло в голову. Эффект синергии обеспечивает не просто сложение, а умножение составных частей. Так? А теперь смотрите: произведение. Произведение искусства.
Так вот, занятия в пятом секторе сразу на балл повышали силу трёх качеств — таланта, мастерства и вдохновения. Любому художнику — писателю, композитору, живописцу. Без гарантии. Не потому, что метод неверен. Творцов стало лишку, и ваш труд — лишь капля в море. Что делать?
Ответ нашёл, присмотревшись к успешным авторам; взлёт их казался невероятным и незаслуженным. Ведь бывает, что ни особых достоинств, ни волшебных сочетаний. Хуже того, полное неуважение к правилам. И почему-то — удача.
Секрет же в том, что нетленку должны ждать. Подготовленная почва, подсознательное ожидание — при внешней иллюзии, что читателя или зрителя застали врасплох. Но как пройти по тонкому лезвию между ожиданием и внезапностью? Нужно оседлать волну и выстрелить с упреждением.
Небольшой пример. Сегодня господствует клиповое мышление. У людей не хватает терпения читать длинные тексты — чтобы доказать это я и мучил вас последней страницей, простите великодушно. Значит, впереди нас ждут сжатые формы. И надо сработать превентивно, то есть писать сверхсжато.
А те, по пять, большие. Очень большие. Но вчера.
…Маленькая нетленка.
Итак, с методом ясно. А вот с прибором сложнее. Кто и чем измерит, что именно получилось? Нетленка или хрень мутноватая?
Эксперты? Тоже люди, с разными вкусами. А если судья — играющий? Петушка и кукух? В смысле, кукушка и петух?
А может, подойдёт мензурка — измерить, сколько пота автор пролил? Да кого это волнует…
Стоит мужик на Арбате, рядом табличка:
«ВЫПЕРДЮ ЛЮБУЮ МЕЛОДИЮ».
Подходят реальные пацаны:
— А «Мурку» можешь?
— Легко. Двадцать баксов.
Сунули ему зелени, виртуоз отыграл.
— Слушай, а как ты насчёт Баха? Тут корешокодин, на классике прямо помешан; сгоняли бы за ним, а?
— Лады, только ноты пусть захватит.
Через полчаса те же на том же месте. Маэстро ноты раскрыл:
— Исполню. В стольничек обойдётся.
— Ты чо, охренел, в натуре? За шедевр всех времён и народов, за родную «Мурку» — двадцатку, а за этот хлам — сотню?
— Пацаны, тут ведь совсем другая работа. Смотрите, как много низких нот. Вот, вот, вот тут и ещё здесь.
— Ну и чо?
— Боюсь обосраться.
Так что и критерий трудоёмкости не годится.
Что ещё? Внутренняя самооценка автора? Тогда графоманы затрахают.
А может, читательский спрос просчитать?
Ага. Чем полки-то в наших книжных забиты?
Хватит голову ломать. Раз уж прописался в Академии, надо пользоваться. Позвоню-ка учителю.
— А, подшефный. Где пропадаешь?
— Как раз хотел заглянуть, на полчасика.
— Жду.
За два года бывал я у наставника раза три-четыре. Отношения наши упрощались, иногда казалось, мы всю жизнь знакомы. Но не всё с моим опекуном оказалось чисто. К примеру, обитель его. Не положен отдельный кабинет до третьего уровня, а тут — на тебе. С камином. Это — раз.
