Камуфлет - [18]

Бывает так: встретишь человека — и как искра между вами. А сейчас наоборот: трескучий лёд, отталкивание.

Столоначальник, вперив в меня руководящий взор и не отрывая зада от кресла, протянул руку — ладонью вниз. При таком рукопожатии его кисть окажется сверху — и тем самым я признал бы свой более низкий статус. А вот фиг тебе — пятерню я протянул нормально, ребром ладони вниз.

Однако и Вольдемар оказался не лыком шит: моей руки он словно не заметил, а собственный жест раскрыл как приглашение присесть. Я занял стул по соседству с незнакомцем. Рассмотреть его не успел, потому как Вольдемар сразу начал вещать — внушительно и неспешно. «Надо идти в ногу с прогрессом», «Общность рабочей обстановки» — и так далее, и тому подобное.

Из полудрёмы вывели прозрачные намёки: «Конечно, следует учитывать уровень провинциалов»; «Каким-то образом к нам попадают люди, минуя общепринятые традиции, и надо порешать, как надлежит на это реагировать». Он бухтел и бухтел, изредка скашивая взгляд влево и вниз, под крышку стола.

Интересные бывают лысины. Многим мужчинам, особенно интеллигентным, даже идут, придают обаяния. А бывают плешаки — так бы и треснул. А ещё такая болезнь существует: вербодиарея. Словесный понос, если дословно.

Наконец начальство подустало, и мне удалось вклиниться:

— Феноменально! Вольдемар Модестович, вы не представляете, как я рад попаданию в Академию и личному знакомству с вами. Жаль, не успел записать ваши слова. Но впечатление… Словно вывалили кучу… — тут я сделал едва заметную паузу… — жемчуга на чёрный бархат.

Дойдет? Дошло. На багровой ряхе действительного члена сгустилась туча, очи грозно сверкнули:

— Ты… ты мне это прекратите. Не успемши даже начамши, — он откашлялся. — В общем, так. С вопросами впредь обращайтесь… э-э… к своему тьютору, — и указал на соседа.

Плотный, лет тридцати пяти-сорока, смугловатый, с длинными чёрными волосами. Лёгкая небритость. Крупные, как у Депардье, черты, при этом аристократический нос. Где же… да, у Ярмольника нос похожий.

Наставник привстал, как и я, протянув руку для короткого энергичного пожатия:

— Сергей Олегович. Я присутствовал на приёмке, Александр Павлович, — в чёрных глазах промелькнула усмешка. — Разговор удобнее продолжить у меня. Вольдемар Модестович, не возражаете?

— Идите, — милостиво разрешил Вольдемар.

Вот и кабинет моего наставника. Табличка на двери скромней:

Да и внутри оказалось попроще. Однако нестандарт: камин и боксёрская груша. Зачем она тут? — и почему-то вспомнился Вольдемар. Я взглянул на хозяина несъедобной груши, и случилось невероятное. Он кивнул, и стало ясно: догадался, о чём я подумал. Более того, он уверен: его молчаливый ответ понят правильно. А что же камин? Невольно вырвалось бунинское:

— Что ж! Камин затоплю, буду пить…

— …Хорошо бы собаку купить, — закончил наставник. — Только вот не положено к нам с собаками. В трамвай нельзя с котами, а в Академию — с собаками.

Стремительный взгляд, — убедился, что про котов дошло.

— И пить в Академии нельзя. Только пиво — и то ограниченно. Однако к делу. Прошу, — он кивнул на кресло возле камина.

Ещё не присев, я сказал:

— Сергей Олегович, ваше положение в Академии много выше. Но как старший по возрасту, предлагаю на «ты». Если для вас это удобно.

— Принимается, — ещё одно рукопожатие, и мы приземлились в кресла.

— Так вот, Александр Павлович. Ближайшей твоей задачей будет развитие, точнее, саморазвитие. Для этой цели у нас разработана система. Суть вот в чём. Если возникнут вопросы — ты приходишь сюда. Только отвечать я не стану.

— А какого же…

— Не торопись пись-пись, — снова короткий взгляд. — Отмалчиваться не собираюсь. Встречный вопрос, подсказку бросить — всегда пожалуйста, но разжевать да в рот положить — уволь. Готовый ответ исключает прогресс. А любая задача важна не лишь сама по себе, но и как повод для умножения способностей. Так?

— Разумно.

— Однако бывают такие вопросы… Я тоже не всеведущий. Зато у нас есть главный, и вот он-то знает всё.

— Президент? В смысле, президент Академии?

— Ты мне это прекратите. Президент у нас один. А Он — Генеральный Вождь.

— А зовут его…

— А зовут Его — в зависимости от. Привыкай, Александр Павлович. У Генерального нет постоянного имени, ибо нет устойчивой внешности.

—?!

— Я же говорю, привыкай. Вот предстанет Он перед тобой в виде Брежнева, так и называй соответственно — Леонид Ильич. Можно — дорогой Леонид Ильич.

— А…

— А будет это нечасто. Но обязательно. Дело вот в чём. Каждый из нас имеет право на вопрос. Помнишь табличку на дверях у… — он поднял палец вверх, — как там?.. Действительный член…

— Четвёртого уровня. Да там не табличка — целое табло.

— Вот-вот. Всего в Академии пять уровней. Ну, пятый — у Генерального и двух его замов. У меня, к примеру, второй. У тебя — первый. Так вот, на каждом из уровней, с первого по четвёртый, мы можем задать вопрос.

— В смысле?

— Ты можешь узнать всё, что захочешь.

— И что для этого нужно?

— Задать вопрос Генеральному. Свой правильный вопрос. На каждом уровне — один-единственный. Обратиться к Самому можно хоть сейчас, и он обязательно ответит. Но мой совет — не спеши.