Камикадзе - [36]

Вечером они с Лорой сидели в «Бодрой Корове». Свободных мест было мало. Сидеть пришлось в проходе.

Артем с Гребнем задерживались. Мимо столика постоянно ходили. Один раз Даниила задели сумкой по голове.

Лора сняла куртку и откинулась на стуле. Под курткой у нее была полупрозрачная футболка, а лифчик она не носила принципиально.

У нее была длинная шея, татуировка в виде зеленой ящерицы на плече и длинные, не умещающиеся под столом ноги. Мужчины в баре повернули головы в ее сторону и сглотнули.

Даниил чувствовал себя... так, как давно не чувствовал... он забыл, что может так себя чувствовать. Он острил, много и не пьянея пил, держал сигарету, по-гангстерски зажав ее в пальцах, и пускал красивые кольца.

К пятой кружке пива (второй бутылке вина... двумстам пятидесяти граммам водки) душа лбом ударяется о бесчувственность этого мира... самого бесчувственного из миров... и тогда душе нужна поддержка... ей хочется опереться о теплого, живого человека. Если в процессе поучаствует и тело, душа обычно не возражает.

Лора была очень красивой... с каждым глотком она становилась еще красивее. Какая разница, если она – девушка Густава? Она ведь здесь. Сегодня она почти ЕГО девушка.

Потом он даже сказал Лоре:

– Хочешь, мы будем вместе?

– Вместе?

– Ты и я. А остальные – в задницу! Хочешь?

– Зачем?

– Не хочешь?

– Писатель, тебе плохо?

– А что?

– С какой стати мы должны быть вместе?

– Я тебе... э-э-э... не нравлюсь?

– В каком смысле?.. Писатель, о чем мы говорим?

Она засмеялась. Он посмотрел на свою сигарету... очень по-гангстерски зажатую между пальцами... и далеко отшвырнул ее от себя. Почти сразу после этого к их столику подошел тот тип.

Здоровенный, вдрабадан пьяный, бессмысленно водящий по сторонам глазами. Именно такие типы обычно сидят в вонючих окраинных заведениях с названиями вроде «Бодрая Корова». Он навис над их столиком и принялся рассматривать Лору.

Даниил знал сценарий на пару ходов вперед. Если приятели сейчас не утащат общительного собутыльника в сторону, он просто рубанет ему промеж рогов, и тут же появится охрана.

В таких местах всегда есть охрана. Пьяная, ленивая, редко выползающая из подсобных помещений, но есть.

Протянув руку к кружке, он дал типу последний шанс:

– Проблемы?

– Сзади еще двое.

Точно – двое. Утаскивать собутыльника в сторону они не собирались.

– Чего ты с ним разговариваешь? Бери бабу, и пошли!

– Ты спрашиваешь, нет ли у меня проблем? У меня проблем нет, а у тебя?

«Лучше сидеть в тюрьме, чем лежать в гробу», – повторял им Густав. В случае, если дело дойдет до драки, он советовал не сомневаться в выборе средств. Ударить молотком в висок... ткнуть карандашом в глаз... разбить стекло и полоснуть осколком по лицу...

(убить вы его не убьете. чтобы убить здорового парня голыми руками, нужна выучка.)

– О! Жирный! Ты видел? – удивился, входя в кафе, Гребень. – Стоило на минутку опоздать! Наша Лорка пользуется спросом у пролетариата. Это хорошо. Пролетариат нам, как бы, классово близок. Правда?

Артем расправил необъятные плечи... улыбнулся. Он никогда не отказывался от хорошенько подраться.

Тип, нависший над столом, поднял глаза и посмотрел на парней. Голос его был пропитан угрозой, как ром-баба сиропом:

– Что-то забыли?

– Жирный, ты как думаешь, мы чего-нибудь забыли?

– Ага! В пиздюлятор кой-кому накатить! Мужик, ты не против?

Приятели типа так и не успели выбраться из-за стола. Когда на голову одному из них опустилась тяжелая

(их делают такими тяжелыми специально, да?)

пивная кружка, упал он не на пол, а прямо на стол... лицом в очистки рыбы, которую только что грыз.

Выходя из зала, Лора успела наступить одному из них тяжелой подошвой на лицо. Если хозяева и стали вызывать милицию, то забирать, кроме троих залитых кровью потерпевших, было некого.

Какое-то время они пили пиво возле станции метро. Парни предлагали вместе поехать в только им известный модный дансинг на Лиговке. Они отказались и решили вдвоем пойти в заведение неподалеку.

Было слышно, как скрипят, шатаясь под осенним ветром, ржавые уличные фонари. Лора была обута в испанские ботинки на толстой подошве. Не глядя под ноги, она шагала прямо по лужам.

Припозднившиеся граждане жались к освещенным участкам дороги. Иногда мимо проезжали патрульные машины. Даниил видел, как, расплющивая нос о стекло, милиционеры разглядывали их с Лорой. Лишний раз останавливаться и вылезать из машины милиционерам было лень.

Дойдя до заведения, они заказали по пиву. Даниил трогал набухающую разбитую губу и большими глотками пил из кружки. После адреналиновой инъекции руки дрожали.

Он молчал. Разговаривать о том, что, вот, мол, если бы... да, эх, жалко, парни подошли, а то бы я... и вообще, мало мы им... было глупо, а чего еще говорить, он не знал.

– Ненавижу! – наконец сказала Лора.

– Кого?

– Как кого? Их...

Даниил подумал.

– Парней, которые машут кулаками в пивнушках?

– Мужиков, воняющих, как бесплатный туалет!

– Что они тебе сделали?

– Они козлы! Вот что они сделали!

– За это и выпьем!

– Ты даже не представляешь, что такое мужики!

– Как это я не представляю, что такое мужики?

– Ты пришел, пожрал, сделал секс и спать лег. Никогда не пробовал представить, что чувствует женщина, когда все, что ее окружает, замешано на «делать секс»?