Камикадзе: пилоты-смертники - [164]
Самому смертнику и его семье присваивался титул "хомаре но ив" — "очень достопочтенные". Родственники получали особые привилегии: им добавочно выделяли продукты, увеличивали пенсии, о них писали в газетах. На всех торжественных мероприятиях им предоставляли почетные места. В обществе, где преобладает группизм, где популярна пословица: "Если гвоздь торчит, то его надо забить", подобные привилегии являлись весьма существенными и значимыми.
Статус летчика, вступившего в подразделение специальных атак, также менялся. Камикадзе считался будущим гунсином и поэтому уже при жизни пользовался определенными льготами. Он получал повышенное денежное содержание, отпуск для прощания с родными и близкими, улучшенное питание.
Как правило, все камикадзе указом императора посмертно повышались в звании на две ступени [91]. Многие из них посмертно награждались орденами империи — в основном "Орденом Золотого Сокола", а также более высокой наградой — "Орденом Восходящего солнца".
Особое значение для камикадзе имело то, что в храме Ясукуни устанавливалась медная табличка с его фамилией и именем. Он становился гунсином — военным божеством, и его подвиг не забывался.
По вечерам, после тренировок и подготовки к самоубийственной атаке летчики отдыхали: пели песни, играли в карты, слушали граммофонные записи. В это время они расслаблялись и находились в каком-то отрешенном, даже несколько заторможенном состоянии. Перед вылетом пилоты раздавали личные вещи друзьям и, наконец, собирались для последнего детального обсуждения того, как лучше выполнить предстоящий полет и нанести смертельный удар.
Тактика "специальных атак" предполагала, что в случае необнаружения цели или невозможности нанести удар летчик мог вернуться на аэродром. После боев на Филиппинах выяснилось, что из каждых пяти вылетавших на задание камикадзе двое возвращались назад. Процент вернувшихся из самоубийственной атаки летчиков постоянно возрастал. Трижды уходил в полет старшина Ямамура Кейсуке, и трижды его самолет «Ока» не был сброшен, так как пилоты не обнаружили врага. Ямамура пережил войну, хотя об этом и не мечтал. Товарищам импонировала выдержка, хладнокровие и спокойствие старшины Фудзита Юкиясу, который не менее семи раз вылетал в самоубийственную атаку.
Летом 1945 года возвращалось, не выполнив задание, более 50 процентов пилотов. Верховное командование знало об этом и пребывало в ярости. С этим надо было что-то делать. Но что?
29 июня с аэродрома на острове Кюсю в очередную самоубийственную атаку вылетела группа камикадзе. Погодные условия были ужасными, и на полпути командир предложил летчикам вернуться назад. Пятеро пилотов не услышали команду, и в конце концов их самолеты упали в море, израсходовав горючее. Назад вернулось одиннадцать машин. На аэродроме летчиков обругали и обвинили в трусости. Им сказали, что они изгнаны из подразделения "специальных атак", так как не годны умереть за императора. Подобные беспощадные меры со стороны высшего командования свидетельствовали о том, что японская военная машина обречена и агонизирует.
Летчики-камикадзе давно поняли это. Многие из них уже «перегорели» и теперь безвольно плыли по течению, равнодушно ожидая приказа на взлет. Они игнорировали предупреждения о воздушных тревогах и перестали прятаться в укрытиях при налетах авиации противника. Все больше и больше пилотов покидали аэродромы без разрешения, предаваясь попойкам в близлежащих постоялых дворах. Они знали, что война проиграна, и не хотели умирать напрасно. Известен по крайней мере один случай, когда камикадзе, которого заставили вылететь в самоубийственную атаку, в отчаянии и гневе таранил собственный командный пункт.
Помимо жесткого отношения к камикадзе, высшее командование предприняло и другие меры: например, взрыватели авиабомбы устанавливали в таком положении, что летчики уже не могли посадить самолет, не взорвавшись. Из-за нехватки бензина получил распространение другой прием — заправлять самолет только для полета в район нахождения кораблей противника.
О чем думали и что чувствовали летчики-самоубийцы, вступив в подразделение специальных атак, ожидая своей очереди на смерть и уходя в последний полет? Ответ на этот вопрос дают прощальные письма молодых пилотов. Энсин Кайдзитсу Сусуми коротко и четко делится с родными обуревавшими его чувствами:
"…Мои дневные обязанности совершенно обычны. Мое самое большое беспокойство вызывает не смерть, а то, смогу ли я гарантированно потопить вражеский корабль. Энсины Миязаки, Танака и Кимура, которые летят вместе со мной, спокойны и собранны. Их поведение "никак не выдает тот факт, что они в любой момент ожидают приказ вылететь в последний самоубийственный полет. Мы проводим время, читая и играя в карты, а также пишем письма.
Я убежден, что мои друзья приведут нашу божественную Японию к победе.
Словами невозможно выразить мою благодарность любящим родителям, которые направляли и заботились обо мне с детства. Я могу лишь немного отплатить за милость, которую его императорское величество даровал нам.
Пожалуйста, следите за результатами моего посильного дела. Если результаты его окажутся хорошими, вспомните меня по-доброму и считайте, что мне благоволила судьба совершить что-то, достойное похвалы. А самое главное — не плачьте обо мне. Несмотря на то, что мое тело исчезнет, я вернусь домой духовно и останусь с вами навсегда. Мои мысли и наилучшие пожелания остаются с вами, нашими друзьями и соседями. В заключение этого письма я молюсь за благополучие моей дорогой семьи…"
Сборник содержит лучшие русские народные песни, а также песни других народов. Представлены также широко известные авторские песни 20-30-х годов. Все они входят в «золотой» песенный фонд, прошли испытание временем, завоевали искреннюю любовь. Их пели, поют и будут петь, пока жив человек.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.