Камертон (сборник) - [13]
Может, натрудил с непривычки?
И мысли вялые, бесформенные, как старые валенки, в которых весь вечер провёл. Прилечь захотелось.
Глянул в окно. Пустынная дорога под горку, вдоль забора части, едва различимые искорки в белом конусе у столба, потом пропадают в темноте, редкими снежинками искрятся в свете фонарей. Лёгкий морозец. Красота! Стоило целый год дожидаться! И год хороший – дембельский!
Новогодняя сказка! Если бы не был я сейчас в форменке солдатской.
Вавнюк идёт в парадке, шапка едва на затылке держится, без шинели. Фраер разухабистый! Рядом – Эмма, в пуховый платок носик прячет, полуперденчик на ней короткий. Парок у них над головами кудрявится, путается легкомысленно в небо. Небось, про черевички ей рассказывает!
Вдруг – вся его хитрость с замполитом мне стала ясна!
– Ах ты, чмошник поганый! – сказал в сердцах. – Ну погоди, разберёмся! Крысятины кусок! Вавнюк – гавнюк!
Покричал! Один, клуб пустой, побился грудью об прозрачную пустоту большого окна.
И ещё прибавил немного…
К утру у меня разнесло мизинец на правой ноге, и подскочила температура. Так в одном сапоге, одном тапке и шерстяном носке приковылял в санчасть.
– Карбункул! – авторитетно сказал медбрат Рома Ковалёв. – Скоротечно развившееся воспаление волосяных мешочков на мизинце правой ноги. Надо будет полежать денька три-четыре. Дважды в день перевязки, антибиотики… в жопендрю мохнатую засандалим, шкуру тебе подпортим, делов-то, и – в строй, товарищ боец! Взамен погибшего товарища встанут двое других. Тока так!
Санчасть по большей части пустовала, и медбрату хотелось пообщаться.
«Ну, вот и у меня праздник! – подумал я. – Вон, уж на дембель пора собираться, а в санчасти так и не повалял дурака!»
– Чем же карбункул отличается от фурункула? – спрашиваю.
– Темнота! У карбункула несколько корней, а у фурункула – один! Вот у тебя – целых пять!
Засмеялся радостно, будто яблоню посадил.
– Теперь ясно! Название такое… где-то мне попадалось – драгоценный камень. О! У Конан Дойля – рождественское приключение! «Голубой карбункул»!
– Скажешь тоже – драгоценность! – засмеялся простодушный медбрат. – Радуйся, что на шее не вылезло, на спине. Или на жопе. Вот уж повыл бы волком! Остряк-самоучка!
Я много спал, отдыхал. И как-то забыл про подлость Вавнюка в прозрачной марле сна, белой тишине санчасти. Словно спал я в сугробе несколько дней подряд, забыл, что было перед этим, очнулся и стал улыбаться свету вокруг.
Подошёл мой праздник к концу, с утра наметили выписать.
Вдруг затеялась в санчасти большая суета. Звонки, шум, топот, срочно вызвали из роты Петра Шеховцова, водителя санитарной «буханки». И уехали все куда-то на ночь глядя.
Потом всё стихло.
Я выспался вдоволь, с запасом, и слонялся по коридору маленькой медсанчасти, откровенно маялся. Сидел на холодном подоконнике, смотрел в льдистую проталинку окна, прикидывал дни до приказа, понимая, что уже соскучился по родной казарме.
Вернулся медбрат Рома.
– Чё у вас тут переполох пошёл до небес? – спросил связист, ефрейтор Витя Сотников. – Ранили, что ли, кого? Или опять на полигоне напились?
У Вити была банальная ангина. В санчасти нас было двое.
– Можно сказать – убили! – засмеялся Рома. – Вавнюк «птичку гонорейку»… словил. Изолировали бойца во избежании повальной эпидемии. Отвезли в окружной госпиталь. Только – тихо! Ты понял!
– Могила! – ужаснулся Витька. – Вот так вот… и…
– Ну да! Реально! На Снегурочке… Это хорошо ещё – не «сифон»! – прозрачным пальцем в потолок. – Начмед так и сказал! Сечёшь?
Я не смог уснуть в ту ночь. Рано утром до подъёма вернулся в роту.
Позже нашёл в энциклопедии:
«В Средние века карбункул носили главным образом мужчины, особенно военные, т. к. этот камень должен был хранить от ран и останавливать кровотечение. Карбункул должен якобы возбуждать в сердцах людей дружеские чувства».
Настоящий «Кюммель»
Перед отбоем сержанта Григория Сизова вызвал для беседы в канцелярию командир роты.
Ротного Григорий уважал. Капитан даже фамилию сменил, чтобы чин отца – генерала не повлиял на его службу. Закончил суворовскую «кадетку», военное училище и честно пахал с утра до вечера.
– Присаживайся, – предложил ротный. – Тут такое дело. Открываются в нашем военном округе курсы по подготовке офицеров запаса. Два месяца. Ты же потом в институт, а там – военная кафедра. Вот и пригодится!
Оставалось служить три месяца, перспектива два из них провести вдали от части Григорию понравилась, и он согласился с мудрым предложением ротного.
Курсы организовали в бывшем Тильзите, а назывался он теперь – Советск.
Там была знаменитая танковая часть, покрывшая себя неувядаемой славой в боях Великой Отечественной войны, при освобождении Польши. Часть была на виду, и в неё постоянно приезжали всякие проверяющие, чтобы удостовериться, что добрые воинские традиции личным составом не утеряны в мирное время. Командование части это нервировало, и ему было не до сержантов, прибывших на курсы из разных подразделений военного округа.
Поселили курсантов в старых немецких казармах. Добротных, из красного кирпича, с высокими сводчатыми потолками, крутыми черепичными крышами. Но угрюмых, в готическом стиле, пропахших насквозь прусским воинственным духом. Он наплывал незаметным туманом, вроде ОВ.
Небольшую фирму в Москве преследуют неудачи, долги, неприятности в быту и на работе растут, как снежный ком. Впереди – банкротство. Два гастарбайтера из Риги предпринимают героические усилия, чтобы с честью выйти из непростой ситуации. Но не всё так плохо: «Думайте позитивно»…Замечательный образец почти забытого сегодня жанра «производственного романа».
Валерий Петков с мая по июль 1986 года, в качестве заместителя командира роты радиационно-химической разведки работал в Чёрной зоне ЧАЭС.Редкое сочетание достоверности и художественности одновременно можно считать большой удачей автора.Эта книга о первых, самых трагических днях и неделях после катастрофы на Чернобыльской АЭС.О подвиге и предательстве, преступной халатности и благородном самопожертвовании, о верности и вероломстве, о любви и Боге.
Их имена и фамилии переведены с кириллицы на латиницу по правилам транскрипции этой страны. Но уже нет отчества, хотя Отечество, которое рядом, греет душу воспоминаниями и навевает грусть нереальностью возвращения. И когда приходят они к чиновникам, первое, что у них спрашивают, персональный код.Цифры с датой рождения, номером в реестре с ними навсегда, незримой татуировкой на левом запястье.Таковы правила страны, в которой оказались они по разным причинам. Их много, стариков.Дети разъехались в благополучные страны и уже вряд ли вернутся, потому что там родились внуки этих стариков.
Роман «Старая ветошь» и повесть «Веничек» объединены общей темой: серая, невзрачная жизнь, череда неприметных дней и заботы о хлебе насущном, однажды прерываются светлым поступком, и тогда человек возвышается над суетой открывается с неожиданной стороны, проявляет лучшие качества.И ещё: если всерьёз думать о любви, обязательно придёшь к Богу.Пожалуй, на сегодня это самая грустная книга Валерий Петкова.
Однажды приходим в этот мир. На всю жизнь нам завязывают пуповину и помогают войти в новое измерение. И мы не вольны в самом этом факте, выборе родителей, времени, места, страны своего рождения.Мы такие все разные. У каждого своя дорога, но нас объединяет одно важное обстоятельство – все мы родом из детства. И, жизнь такая короткая, что детство не успевает по-настоящему закончиться. И да пребудет подольше нас – детство, удивительная пора душевной чистоты и радостного любопытства, пока мы есть на этой Планете.
Москва. Машинист метрополитена возвращается домой после смены, как обычный пассажир. В вагоне происходит неожиданная встреча, которая круто изменит жизнь главного героя и многих людей.Читателя ждут головокружительные приключения и неожиданные повороты захватывающего сюжета.
Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.