Каменный меч - [4]
Стоя под распахнутым люком и ощущая запах моря, Сергей запоздало удивился, что в комнате за двустворчатыми дверьми никакого запаха не было — лишь слабый, еле различимый, какой иногда исходит от свежей каменной крошки. Странным было и то, что никакого запаха не приносил с собой жрец, казалось, просто обязанный источать аромат причудливых благовоний. Напомаженный и разодетый в зелёное, он то громко и почти оскорбительно для окружающей тишины шаркал вокруг, сопел и читал молитвы, то на многие часы становился неслышимым, практически сливаясь с окружающим сиянием. Они вдвоём делили эту комнату вполне благополучно, хотя Сергею порой казалось, что его сосед несколько смущён и ревнует, считая именно себя тем, кто должен проводить у смертного ложа больше всех времени. Что ж, если так и было, то жрецу явно не повезло — Сергей давно потерял счёт часам, которые просиживал у тела погибшего друга, то впадая в холодное забытьё этого места, то попросту засыпая. Вся прошлая жизнь, казалось, осыпалась шелухой, обнажив тончайшую сердцевину — цель проводить Троэндора в последний путь.
Сергей вновь посмотрел на правую руку. Скорее всего, он поранил её, ударив об острое ребро погребальной плиты. Сергей захотел зайти туда, всего на минуту, посмотреть, не испачкал ли что-нибудь кровью, но в следующий же момент страшным усилием, опёршись о лестницу, подавил это желание и двинулся наверх, к свету.
Народу на палубе было немного. Приземистые гномы и редкие люди проходили мимо, кое-кто исподволь бросал мимолётные взгляды. Во время плавания с Сергеем практически не заговаривали, но он не ощущал никакой враждебности или неприязни. Похоже было, что все вокруг, даже если и не питали особенно теплых чувств, признавали право Сергея находиться на корабле и делать то, что он посчитает нужным. Сергей чувствовал уважение окружающих и прекрасно понимал причину их уважения. Сидя в комнате, освещённой бледно-зелёным светом, он видел эту причину почти всё время, иногда часами вглядываясь в чёрный овал застывшего, лишённого мимики лица. Голова твари, убившей Троэндора, стояла в изножье плиты, касаясь затылком подошв сапог гнома, и была скрыта плотной тенью. Сергей не мог разобрать черт, но память услужливо дорисовывала скрытое от глаз. Сероватая кожа чуждого лица побледнела, кое-где проступали мелкие чёрные пятна, а округлые глаза, при жизни лиловые и светящиеся, потухли, почернели и увяли. Не сгнили, не распухли, не высохли, а именно увяли, как увядает лепесток мёртвого цветка, теряя плотность линий и яркость красок, но получая взамен сочную темноту и бархатистую мягкость.
Троэндор был воином и умер, как воин. Гномы уважали это. И признавали, что отомстивший за их воина имеет полное право проводить его в последний путь без препятствий и досужих расспросов.
Отвлёкшись от мыслей, Сергей стал разглядывать мир за кормой. Чуть-чуть перевалило за полдень, небо раскинулось безмятежной синевой, ничем не сдерживая солнечный свет, который падал, рассыпаясь стайкой солнечных зайчиков, непоседливо снующих по водной глади. Казалось, что небо и океан, эта неразлучная пара, наконец-то решили побыть в тишине и покое, убрав всё лишнее, кроме забавного крошечного кораблика. Сергей повёл глазами по горизонту, немного успокаиваясь от простоты и света окружающей картины. Но когда его взгляд лёг по направлению хода «Смотрящей вдаль», то мышцы лица невольно сократились, болезненно поморщившись.
Бескрайний простор безоблачного неба упирался вдали в сплошную массу тёмных, почти чёрных туч. Навстречу им, хищно высвечиваясь в высверках молний, поднимались остроконечные угловатые очертания скал. Приближался берег. Приближался конец пути.
Глава 3
— Пора, дваттун. Мы… начинать. — непривычные слова чужого языка давались молодому гному с явным трудом, но знакомое с пелёнок «дваттун» он произнёс громко и торжественно, словно выбивая каждый звук на камне.
Оказалось, что среди гномов Лиги Ог-Дразд у Сергея есть статус, имеющий название. За шесть дней, прошедших с момента прибытия в огромный, высеченный в подножии прибрежных скал порт, это слово звучало много раз, благодаря ему многие бытовые проблемы разрешились сами собой.
Сергея гостеприимно и совершенно бесплатно поселили в уютном домике, стоящем близ слившегося со стеной колоссальной пещеры храма Подгорного Пророка. Тело Троэндора отнесли внутрь святилища. Два дня назад Сергея вежливо, но твёрдо попросили прекратить посещения, объяснив это подготовкой к церемонии. Сергей почти обрадовался этому, наконец-то заставив себя прогуляться по окрестностям.
Рифтран, столица Лиги Ог-Дразд, занимал скальный массив в радиусе нескольких лиг. Основная часть города находилась в колоссальной пещере, когда-то естественной, но за многие годы сильно изменённой и расширенной. Поверхность её пола почти полностью утратила естественные очертания — всё было обточено, облицовано, покрыто строгими и аккуратными рядами домов, расчерчено ровными улицами.
Природный камень попадался ближе к центру, в кварталах богачей и знати. Там, среди больших, роскошных зданий, и сравнительно широких площадей, из полировки и резьбы выглядывали бережно сохранённые фрагменты, существовавшие ещё до того, как пещера начала обрабатываться и расширяться. Окружённые гладкими поверхностями и правильными линиями, массивы дикого камня становились символом шика, изюминкой пейзажа. Ровное, немигающее сияние осветительных кристаллов падало на эти осколки природы со всех сторон, выставляя в бесстыдной, порабощённой наготе.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.