Каменный меч - [5]

Это сияние также было одним из признаков, выделявшим богатые центральные кварталы. Нет, в Рифтране почти не было тёмных трущоб, город освещался весьма основательно, но природа освещения сильно различалась. Большая часть окраин, за исключением храмового района, отгоняла окружающую тьму с помощью огня. Пламя тоже не было одинаковым — где-то оно, заключённое в стеклянные фонари, послушно и ровно давало свет, а в других местах, ближе к границе города, вольно извивалось и мерцало на открытом воздухе. Но, так или иначе, огонь бился в своём собственном неравномерном, живом ритме, этот ритм мог быть слаб, почти незаметен, но никогда не останавливался и не превращался в холодную неподвижность кристаллов.

Впрочем, красоты нового мира оставались лишь блёклым фоном. Причина, приведшая Сергея в Рифтран, подавляла собой почти всё.

Так, наступил последний день. День погребения.

Вдоль широкой, ухоженной дороги, уходящей на несколько километров вперёд, медленно шла группа из тридцати-сорока гномов. Процессия ещё не сформировалась, участники двигались разрозненно, кое-кто подтягивался со стороны.

Молодой гном, позвавший Сергея, ещё раз неуверенно посмотрел на него, затем резко повернулся и пошёл навстречу остальным. Церемония вот-вот должна была начаться.

Сергей в последний раз осмотрел себя. Его полевая форма, идеально вычищенная и поглаженная гномами, сидела как влитая, куртку наискосок пересекала парадная перевязь, состоящая из хитроумно переплетённых зелёных и коричневых нитей. Переведя взгляд на левое бедро, Сергей скривился, в который уже раз рефлекторно поправив пояс. Парадные ножны располагались на боку, а не привычно за спиной, и из-за этого меч впервые за долгие годы мешался. Слегка искривлённый клинок чуть больше локтя длиной, верный спутник и помощник, ставший, казалось, естественным продолжением тела, раздражающе болтался и хлопал по ноге, сбивая с шага.

Приказав себе перестать поправлять меч, Сергей приблизился к процессии. Она приобретала окончательные очертания, собрав около полусотни участников. Молодых гномов почти не встречалось, большинство были ровесниками Троэндора или даже старше. Многие пришли в строгих чёрных мундирах, на груди у них блестела серебром ромбовидная бляха со стилизованным изображением капель, текущих по горным трещинам.

«Вода проникает везде, Серёжа. Любую щёлочку найдёт» — гулкий голос погибшего друга непрошено зазвучал в памяти и принёс картину из прошлого. Троэндор задумчиво вертел потемневшую от времени бляху, казалось, вот-вот готовую превратиться в шарик в его огромных ладонях. Мыслями гном был где-то далеко. «Вот и мы должны были быть в горах, как вода — всюду проникать, про всё знать. Находить… Тёмные дела творили порой, пусть и для блага Лиги. Мало чести… так много честных и хороших гномов, и так мало чести для них. Видит Подгорный Пророк, я не мог там оставаться. Просто не мог. Надеюсь, ребята поняли меня. Надеюсь…»

Перед Сергеем расступились, и он увидел погребальную плиту с телом Троэндора. Её окружали храмовые служки — молодые гномы, среди которых был и позвавший Сергея. Собравшиеся стояли неподвижно. Было ясно, что они чего-то ждут.

Все молчали, и Сергей не сразу понял, что ждут именно его. Молодой человек озадаченно повёл головой, но уже в следующий момент обратил внимание на изголовье плиты, около которого не было ни служек, ни кого-либо из собравшихся.

Звуки вокруг утихли. Сергей наконец увидел своё место в происходящем, ради которого проделал долгий и скорбный путь. Окружённый тишиной, он встал у изголовья плиты.

Почти в ту же секунду загорелся приснопамятный бледно-зелёный свет. На сей раз его источник не был закреплён над Троэндором, а находился в навершие короткого посоха, высоко поднятого над головой вынырнувшим из толпы священником. Процессия окончательно сформировалась.

Жрец подошёл к изножью плиты и повёл посохом вверх-вниз, что-то гортанно прокричав. Затем развернулся и, подняв светящийся кристалл максимально высоко, коротко вскрикнул ещё раз. Служки дружно схватились за держатели, вставленные в отверстия на боках плиты, и разом подняли её на уровень плеч. После этого процессия сдвинулась с места.

Дорога медленно поплыла навстречу. Через некоторое время на обочинах стали собираться жители, с любопытством разглядывающие похороны и их необычного участника, стоявшего в центре и на полторы головы возвышавшегося над остальными. Сергей шёл, опустив глаза, окутанный бледно-зелёным сиянием. Он шёл, не видя зевак и домов на дороге, безучастно проходил мимо панорамы окраинных районов, тысяч мерцающих огоньков непокорного живого пламени. Время и расстояние незаметно текли мимо Сергея, словно он вновь сидел в маленькой комнатке на корабле.

Неожиданно течение остановилось. Сергей настолько погрузился в свои мысли, что отвлёкся, только стукнувшись грудью о ребро плиты. Рывком подняв голову, он огляделся по сторонам. Вокруг было очень светло и просторно. Сергей и остальные стояли на краю огромной площади. Сияние множества кристаллов отражалось от её облицовки, но не слепило глаза бликами. Маленькие, почти неразличимо плотно пригнанные друг к другу плитки белого камня будто впитывали свет, после чего равномерно распределяли и мягко выдавали обратно, пронизывая всё вокруг и даже выхватывая из темноты огромный кусок пещерного свода.