Каменные часы - [72]
Куда там, храбрец!
Катерина улыбнулась. Калика перехожая. Только вот клюшечки не хватает и постненького, смиренного выражения на лице. Очень уж стала стара, худа и неказиста. Хорошо еще, что не пугается народ, как бык испугался, ударился перед таким ужасом на колени. Пена, словно дым, потекла с языка, огненные глаза заволокло туманом.
Сошел на нет зверь.
Лучшие одежды достала Катерина из сундука для поездки в больницу, и, пока в палисаднике ветер выколачивал из них лежалый многолетний дух, прибирала старая в доме, всюду подмела и смахнула пыль, сняла со стены и тщательно протерла древнее ружье деда Евдокимова, помедлила вешать на старое место, эта тяжесть не мучила руки, легка была для нее, неизменно возвращая в былое время: с одной стороны — гладок вишневого цвета приклад, а с другой — шершав от зарубок. Десять их на прикладе, десять гитлеровцев нашло смерть от этого ружья.
Катерина вспомнила тот день, когда с Васей пришла на пепелище и увидела деда Евдокимова, обгоревшего и черного, как древнее божество.
Сейчас она невольно взвела курки и нажала спуск. Щелкнул сухо металл. Боевые пружины не ослабели у ружья. А тогда?
Тогда-то… Катерина вытерла уголки глаз платочком. Тогда-то, господи! И во сне не приснится такой кошмар! Беременную соседку Клавдию фашисты забили прикладами. Увидели фотографию мужа в армейской форме и озверели — Клавдия не смогла отдать на поругание свою дорогую вещь, и в муках умерла. Ее Федор тоже не вернулся с войны.
Старая машинально взвела курки и нажала спуск…
Тогда-то в ливень она схватила ружье и на цыпочках подошла к порогу. Раскатился в это время гром, и в дверь снова постучали. Не открыла… Забарабанили в окно. Полоснула молния, и она узнала искаженное грозой лицо Васи.
Впустила.
С Васей вошел летчик с винтовкой.
Она помогла внести раненого, скоро устроила на лавке постель. Ручьем сошла со всех вода. Не знала, куда метнуться, чтобы помочь прийти в себя своим людям, потеряла голову от желания их отогреть, накормить, и одновременно хотелось спросить про войну, что колесом здесь прошла и покатилась к самой Москве.
А раненый-то как был плох!
Глаза совсем провалились, посинели щеки и лиловым цветом взялись уже губы. Его кинулась она сразу обхаживать и растирать, переодев в чистое. Что делала с людьми война! Что делала!
Старая Катерина ясно увидела уже забытое за годами лицо летчика: твердое, как металл. Тверже, чем бронза!
Сорок лет назад, став на колени, она держала руку командира и боялась отпустить — казалось, жизнь сразу покинет раненого, если отойти только на мгновение. Она услышала, как второй летчик сказал:
— На рассвете нам надо уходить. Здесь не отсидеться…
— Да куда же пойдете?! — воскликнула Катерина и оглянулась на Васю.
Младший брат отвел глаза и принялся носовым платком протирать винтовку. Не ответил. И поняла она, что он тоже решил уйти. Уже обговорил все но дороге.
— Все вместе уйдем, — наконец сказал Вася, — потише дождь станет — и уйдем. — На сестру он не смотрел.
— А мать? — спросила она. — Что с ней будет?
Вася промолчал.
«Конечно, он никуда не уйдет», — подумала она.
— Сначала надо отдохнуть, — сказала Катерина, глядя на раненого и отмечая, что чуть порозовело его землистое лицо, начинает оттаивать от беспамятства.
В запотевшее от дождя окно ничего нельзя разглядеть.
Слой водяной пыли лег на стекло. Костя Сорокин изо всех сил старается проснуться, но так сладостно закрыть глаза и еще мгновение вздремнуть. Однако надо снова собираться в путь, и стрелок встряхивает головой и бессмысленно оглядывается по сторонам.
Нет, ничего не изменилось. Командир еще не пришел в себя. Вася Калитин о чем-то тихо-тихо шепчется с сестрой. Еще минутку, значит, можно поспать.
Дождинки бьют по стеклу и чертят на нем множество быстро гаснущих линий. Потрескивают дрова в печи. Сверкают отблески огня на полу. Овчина уже накалила иззябшие плечи, дрожь давно растаяла, и надо вновь уходить. Костя садится на лавку и потягивается с хрустом. Вконец заспался. Совсем заморочил сон.
Он взглянул на часы.
Половина пятого утра. Сняли гитлеровцы посты на шоссе? Самый сейчас сон, и такая кипит на воздухе мгла, что в десяти шагах не отличишь дерево от человека.
Костя надел просохшую форму, комбинезон, покоробленные от жары сапоги и подошел к Дягилеву, прислушался к его дыханию, поправил съехавшее на пол ватное одеяло. Жалко было тревожить.
— Оставьте раненого у меня, — сказала Катерина, — ему надо поправиться, и вам будет легче дойти до своих.
Костя покачал головой.
— Я не могу вернуться один, — сказал он.
— Вместе вам не дойти, — упрямо возразила Катерина, — и армии уже не нужен глухой человек, — жестко добавила она, — не надо его мучить.
— Это контузия, кровь восстановится — и все пройдет, — сказал сержант, — врачи быстрее его вылечат на Большой земле.
— Командир только километра за два отсюда потерял сознание, — заметил сестре Вася, — очень упрямый человек, сам шел.
— Петр Алексеевич, — Костя тронул Дягилева, — пора нам уходить.
Летчик не шевельнулся.
— Раненому нужен покой, — сказала Катерина.
— Да, — согласился Костя, — нужен покой, если бы не было войны. Сюда сегодня же нагрянут полицаи. И что тогда?
«…Ночью много раз она просыпалась и слышала, как мать говорила во сне. Наверное, давно так привыкла говорить, и никто за ней этого не замечал. Анечка вздрогнула, услышав: «Может, проведаешь отца? Он совсем теперь лысый и маленький на фотографии. Нельзя такое представить — совсем похож на совенка».
«Но почему ради своего счастья вы должны растоптать меня? — актерствуя, горько и зло спросил Вадим. — Отчего вам хочется сломать мне жизнь и отбросить с вашей дороги, как ненужный хлам? Только потому, что вас потянуло друг к другу? — Вадим громко позвал сына и подвел его за руку. — Если сможешь, объясни ему о возвышенной любви».
Динамичность, острота коллизии присущи повести «Новая версия», рассказывающей о расследовании уголовного преступления.
Нужно быть внимательным к своему окружению. Взять, к примеру, ваших же соседей. Вы помните, кто они, чем занимаются, вы хоть помните их лица? Нет? Тогда с вами может произойти подобная история. Задумайтесь над тем, кто же на самом деле живет с вами на одной лестничной клетке. Дизайн обложки: Владимир Владимирович Слипец. В оформлении обложки использована фотография с canva по лицензии CC0.
Отслужив в армии, Сергей уже определился с будущей профессией, а чтобы не болтаться без дела, временно устраивается на работу в ЧОП. Именно здесь у него происходит встреча, от которой у него изменятся все его взгляды на прошлое, настоящее, будущее. Врожденное любопытство и скрытность характера заведет его в ситуацию, из которой ему оставят один только выход. «Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации». Содержит нецензурную брань.
Дмитрий Дубровский – писатель, который пишет про самые загадочные места на планете, окутанные мистикой и тайнами. Он лично выезжает на объект своего исследования и проводит собственное расследование. В один день он получает письмо от таинственного «экскурсовода», в котором ему предложили написать книгу про кофейню «Полночь». Вместе со своей женой писатель отправляется в далекий город Н., чтобы разгадать тайны кофейни, и не догадывается, что его любопытство может привести к фатальным последствиям. В какой-то момент Дмитрий начинает понимать, что, возможно, совершил самую роковую ошибку в своей жизни…
Здание городского суда. По большой мраморной лестнице, создавая звонкий шум от спешного шага, расходящегося по пустынным, освещенным ярким светом от мозаичных окон коридорам, шел молодой, только закончивший обучение, великий в будущем адвокат, как он часто в шутку себя называл, а пока только помощник адвоката. Кайл — лучший выпускник курса спешил на свое первое дело в качестве помощника…
На съемках обычного вестерна с первого же дня не задались отношения между двумя кинозвездами — стареющим ковбоем и идущим к славе покорителем сердец. Конфликт затронул всю съемочную группу…
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.