Каменное море - [7]
Твердо ступая по скользкому зеркальному паркету пыльными тяжелыми сапогами, Кондрат остановился, как положено по воинскому уставу, в трех шагах перед барышней и, звякнув острыми шпорами, представился. Затем спросил, кто перед ним. Получив ответ и удостоверившись, что перед ним та, к кому он послан, Кондрат вынул из сумки мешочек с деньгами, письмо и все это вручил девушке.
У Натали радостно заблестели глаза. Она небрежно бросила мешочек с деньгами на столик и, быстро разорвав конверт, вынула письмо, но читать не стала, а грациозным жестом руки, показав на стоящее рядом обтянутое голубым шелком кресло, сказала:
– Присядьте, пожалуйста. Ведь вы, наверное, очень устали…
Кондрат не привык к такому вежливому обращению со стороны господ, к тому же он, суровый воин, считал унизительным признаться женщине в усталости. И он продолжал стоять, сделав вид, что не расслышал приглашения.
Ему казалось, что барышня, отдав дань вежливости, оставит его теперь в покое, но он ошибся.
– Садитесь, пожалуйста. Не стесняйтесь. Вам необходимо отдохнуть после продолжительной дороги.
Она быстро подошла к Кондрату и, цепко схватив его огромную мускулистую руку, со смехом повела гостя к креслу.
– Садитесь же!..
В ее голосе не было постылой барской снисходительности, которую так ненавидел Кондрат. Голос девушки звучал так искренно, что сразу исчезла куда-то неловкость и скованность. Кондрат добродушно улыбнулся и, уступая ее настояниям, легко и свободно, словно это было не в барском доме, а в крестьянской хате, удобно расположил свое огромное могучее тело, в кресле. Эта своеобразная капитуляция, видимо, доставила удовольствие Натали. Весело улыбаясь, она тоже уселась в свое кресло и позвонила в серебряный колокольчик.
Вошла седая немка.
– Амалия Карловна, распорядитесь накрыть стол и хорошенько накормить нашего гостя. Он из самого Трикратного прискакал. Надо подать вина и холодные закуски.
Амалия Карловна бросила на Натали явно осуждающий взгляд.
– Мадмуазель, сейчас глубокая ночь. Ключник спит. Кухарка спит. Вся дворня тоже… Я могу провести гостя на кухню… там его накормят, чем бог послал…
Смуглые щеки Натали вспыхнули румянцем.
– Потрудитесь разбудить дворню… и сейчас же! А не то мне придется самой взяться за хозяйство… – сказала она тихо.
Слова Натали подействовали на немку.
– Как вам угодно, мадмуазель… как угодно. Я ведь только… я сейчас… – пробормотала она, вежливо осклабившись, и, покосившись на унтера, вышла из комнаты.
Кондрат почувствовал себя неловко и рванулся было из кресла.
– Хлопоты я вам только роблю, барышня… Но взгляд черных жгучих глаз Натали заставил его снова опуститься в кресло.
– Вы обижаете меня… Нам ведь еще нужно поговорить. Пока Натали читала письмо, дворовая девушка и Амалия Карловна накрыли белой скатертью стол, поставили перед Кондратом кувшин темно-красного вина, нарезанное ломтиками холодное мясо с тертым хреном, сыр, хлеб и какой-то странной формы пампушки, которых он сроду не видывал…
При виде такой вкусной пищи у проголодавшегося гостя невольно разгорелся аппетит. Он все же пересилил себя и попытался было из вежливости отказаться. Но не тут-то было! Молодая хозяйка отлично владела искусством ухаживать за гостями. Она сама налила в хрустальный бокал вина и поднесла его к черным от пыли губам гостя.
– Выпейте за победу славных воинов российских!.. От такого тоста Кондрат не в силах был отказаться. Он даже взялся за бокал, чтобы осушить его единым духом. Но, посмотрев в смеющиеся глаза молодой хозяйки, широкой ладонью прикрыл бокал.
IX. «Я смерти не боюсь…»
– Я выпью с удовольствием за победу российских воинов. Но только сначала о деле нам надобно разговор иметь. А то на хмельную голову серьезное дело решать негоже. Это старый запорожский обычай.
– Да ведь вы голодны…
– Что ж… Голоден и выпить хочется. Терпи казак – атаманом будешь, – усмехнулся Кондрат. – Ведь дело у нас важное. Виктор Петрович поручение мне дал по возможности вас из чумной Одессы вызволить. В Трикратное увезти, к его матушке.
– Это невозможно. Одесса оцеплена солдатами. Фома Александрович постарался. Он неумолим! – всплеснула руками Натали.
Кондрат рассмеялся.
«Ох, барышня, да ведь я, когда Одесса еще басурманским Хаджибеем была, первым в ее крепость проник, а у фельдмаршалов российских Суворова и Гудовича разведчиком служил. Мне ли сквозь заслон Фомы Александровича не пройти?» – подумал он, а вслух произнес:
– Пройду и вас проведу. Не сомневайтесь…
Натали задумалась. Затем тихо, почти шепотом, в котором слышалась твердая решимость, произнесла:
– Нет, никуда я не поеду. Стыдно мне бежать из зачумленного города – дальше разносить заразу по отечеству нашему. И особенно сейчас, когда отчизна наша в сражении кровью истекает. Нет, ни за что не поеду. Смерти я не боюсь.
– Так мне, значит, тоже не след уезжать от чумы?
– Вам – другое дело. Вы – воин. А я – слабая женщина Вы – ополченец и с эскадроном Виктора Петровича пойдете врага бить… А я?…
И потом вдруг спросила:
– А о старшем брате Виктора Петровича – Николае Петровиче вы ничего не слыхали? Он, говорят, со своим Преображенским полком уже сражается с Бонапартом.
«Золотые эполеты» — роман Юрия Трусова, являющийся пятой заключительной частью исторической эпопеи-трилогии Хаджибей. Основной темой романа являются события Крымской войны 1853—1856 годов и героическая оборона Севастополя. Роман состоит из 3 частей: Богдана, Сын казака, Золотые эполеты.Главные герои романа — представители украинского казачества — мичман Кондрат Хурделица, внук легендарного запорожца Хурделицы и Богдана,.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
События романов цикла «Хаджибей» происходят в годы войны Российской империи против турецких захватчиков, когда народы Юга Украины боролись за освобождение Причерноморского края от многовекового ига султанской Турции. Герои романов – молодой запорожец Кондрат и его возлюбленная казачка Маринка.Ю. Трусов показал характер сильных гордых казаков, их душевную твердость, вольнолюбие. Судьба бросает героев книги в степи, захваченные татарскими ордами, в чумацкий поход за солью, в старую греческую кофейню, в гарем, под стены каменного гнезда-крепости Хаджибей.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.