Каменное эхо - [47]
— Ага, иди, — откликнулся Малек после недолгого раздумья. — Уверен, он придумает и как решить проблему с моим новообретенным цветом? — Он красноречиво провел ребром ладони по шее. Я возмутилась:
— Тоже мне нашелся новый Садал Непонятый. Больно ты нужен кому — тебя убивать, ты ж не по своему замыслу это затеял. И Тавин, между прочим, не тот человек, чтобы подобными способами проблемы решать. Да и потом, раз уж сам главный светляк говорил, что они собираются открыть темные специальности, то вот ты первым магистром и будешь. Да и вообще — убивать тебя нет никакого смысла. Ты же мало того что первый темный колдун за четыреста лет — Урсай не в счет, — но ведь и не против общаться со светлыми и помогать Свету. Да Тавин с Прайлом не в подворотне с ножом тебя караулить будут, а пылинки сдувать и на руках носить…
— Тавин-то, может, и не против меня будет, но и без него найдется кому мной заняться. Тот же главный светляк, хотя бы — Алисол Мирна. Мало ли что он тогда мне говорил, он же в то время меня лояльным Свету считал, а теперь я — проклятый черный колдун, которого он должен по долгу службы искоренить подчистую. А что до пользы, которую я могу принести науке… дохлые собаки не лают, знаешь ли.
— Ладно, — махнула я рукой, — ты сейчас не в настроении, сама вижу. Выше голову, вот увидишь, все будет хорошо.
— Выше всего головы у повешенных, — пробормотал Локай, но это он уже просто упрямился по своему обыкновению.
— Не беспокойся, — хохотнула я, — виселица тебе уже никак не грозит. Только костер.
Малек обернулся и наградил меня растерянно-обиженным взглядом. Я показала ему язык и выскользнула за дверь. Немножко злости ему в таком состоянии не повредит. А вот мне лучше быть собранной и внимательной. Сдается мне, денек предстоит тот еще.
Милорд ректор был очень удивлен. Он встал со стула, натурально отвесил челюсть и смотрел на меня, хлопая глазенками, как юная монашка, случайно увидевшая мужское естество. Я даже испугалась, как бы его удар не хватил.
— Милорд? — спросила я осторожно.
Ректор издал сдавленное покашливание и неловким движением смахнул на пол пресс-папье, изображавшее длиннобородого старца, попирающего ногой многоголовую змеюку. Пресс-папье выглядело бронзовым, но после падения выяснилось, что было оно алебастровым. Ректор проводил взглядом прокатившуюся по полу голову старца и посмотрел на меня.
— Кхм. Нассен, я думаю, это была не шутка. Не могли бы вы еще раз повторить для меня вашу новость, чтобы я убедился, что слух меня не подвел.
— Отчего ж не повторить, — ответила я, — запросто. Я нашла Малика Локая. Его обратил в темного Урс Ахма Кайел — тот самый темный маг из Азы. Он сделал его своим учеником и держит в доме на улице Ткачей. Я там была и разговаривала с ними обоими.
Милорд Тавин вышел из-за стола, прокашлялся, как на кафедре перед началом длинной лекции, открыл рот, собираясь что-то сказать, и закрыл обратно. Прокашлялся, прошел несколько раз наискосок по кабинету — шесть шагов к окну, шесть шагов обратно. Остановился напротив меня.
— А почему вы уверены, что ваш второй собеседник — тот самый темный маг и что он вообще — темный маг? И что Локай обращен в Темного?
Я молча указала пальцем себе на грудь. Ректор удивленно взметнул брови, но заметил ожерелье, пригляделся и нахмурился.
— Определение Тьмы? Вот как. Откуда оно у вас?
— Из Азы. Милорд… э-э… Мирна разрешил.
Ректор кивнул, заложил руки за спину и опять принялся мерить шагами кабинет. Получались все те же шесть шагов.
— Оно светилось? — спросил он вдруг, остановившись.
Я кивнула.
— Так? — спросил ректор, показывая на ожерелье, и я быстро опустила взгляд. Ух ты! Такого я еще не видела: ожерелье сейчас казалось сделанным из пылающих углей, недавно извлеченных из костра. Камни сияли пятнами глубокого красного света с темной окантовкой. Это что же, милорд ректор его подпалил, получается? Выходит, он сведущ в темной магии? Хотя чему тут удивляться? Уж пока светляки никак не устанут выявлять Тьму по всему миру от столичных подворотен до затерянных деревушек, ректор Академии магии вполне может знать пару темных связок.
— Нет, — покачала я головой, — не так выглядело. Все камни целиком светились, и как будто изнутри. И переливались.
— Ясно, — кивнул головой ректор и продолжил свою прогулку по диагонали кабинета. Я даже к паркету краем глаза пригляделась — как же это он не натоптал еще тропинки от стола к окну? Или такие волнения ему нечасто приходится испытывать? Вдруг маршрут нарушился. Ректор свернул к шкафам, принялся в них рыться. Он, выхватывая разные книжки, быстро их проглядывал и с сожалением откладывал в сторону. Вскоре у каждого из шкафов образовалось по небольшому книжному курганчику.
— Да где же она? — пробормотал ректор, оглядывая учиненный беспорядок. Посмотрел на меня, посветлел лицом и, выпалив: «Ждите меня здесь», вылетел из кабинета, грохнув тяжеленной дверью так, что один из книжных курганов обрушился, а с потолка посыпалась пыль. Я хмыкнула, прошлась по кабинету и присела у ближайшей кучи книг. Ректор же не сказал мне, что нельзя вставать с места.
Библиотека у милорда ректора оказалась прелюбопытнейшая. Некоторые книжки казались мне смутно знакомыми по списку рукописей, запрещенных к обладанию и прочтению, каковой, подписанный каждым из студентов и заклятый Словом Правды, лежит где-то в архивах академии. А вот, пожалуйста, «Дух и мощь», знаменитая в своем роде книга. Она-то была в том списке без всяких сомнений. Сведущие люди поговаривали, что все экземпляры этой книги имели обложку из человеческой кожи, поэтому я с некоторой брезгливостью присмотрелась к корешку, но он выглядел вполне обычным, из переплетной ткани. Более того, в углу обложки обнаружился оттиск типографии святого Бернара в Гарсаре. Ничего себе! Получается, она совсем недавно напечатана, да еще и светляками. Может, это не та книга? Но взять ее в руки и полистать я не рискнула — что я, дура? Свиток-то с моей подписью никуда не делся пока.
Чудовищная катастрофа уносит жизни всех жителей небольшого российского городка. Что это, неудачное испытание секретного оружия, взрыв на химзаводе или что-то другое? Только один из немногих выживших догадывается, где следует искать виновников трагедии. Но он и предположить не мог, чем обернётся для него короткая поездка в Москву. Разве может так случиться, что его – всего лишь обычного работника не совсем обычного института – объявят вне закона? Что ему придётся бежать – не только из города, но и вообще из этого мира? Что он на своей шкуре испытает, каково это – быть рабом? И что, в конце концов, виновники трагедии обнаружатся намного ближе, чем он мог предположить в начале своего пути?О мире, который больше, чем кажется.
Что будет делать обычный менеджер, неожиданно обретший суперсилу? Если верить Голливуду, то ответ прост: днём герой всё так же будет вести жизнь обычного менеджера, а по ночам - нести справедливость и вершить суд. Но фильмы почему-то не рассказывают о том, как сила и безнаказанность влияют на человеческие качества супергероя. И о том, как незаметно стирается грань между супергероем и суперзлодеем. А еще и цена полученных героем возможностей растет с каждым днем. Цена, которую рано или поздно придётся платить.
Миром правит рациональность, а человеком — эмоции. Но когда первое подчиняет себе второе, человек перестает быть таковым — он становится винтиком в устройстве этого мира. Винтиком малозначащим — Исполняющим, более значительным — Мыслящим, скрепляющим систему — Повелителем. Все зависит от силы воли человека, недаром Повелители называются волинами — их сила столь велика, что они изменяют по своей воле законы природы.Каково же в таком мире оказаться обыкновенному питерскому мальчишке, сыну России, в которой всегда простые человеческие эмоции играли исключительную роль? Невероятно сложно, невыносимо трудно.
В какой момент Сергей начинает понимать, что мир не таков, как ему казалось поначалу? То ли когда пятнадцатилетний пацан, напросившийся на чашку чая к известному писателю-фантасту, начинает показывать фокусы, настолько необъяснимые, что их так и хочется назвать чудесами? То ли когда он же объявляет, что то, о чем пишет Сергей, – вовсе не фантастика, а самая что ни на есть реальность? Или когда вдруг выясняется, что и сам Сергей – не тот, кем он себя считал?Виртуал… Кого-то гонит в него неодолимая, почти наркотическая зависимость, кого-то – жажда наживы, кому-то он просто нравится.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…