Камень предтеч - [23]

На другом уровне располагались каюты. Большинство из них оказались открыты. Я, проходя, заглянул в несколько. В них располагались полки, служившие, возможно, в качестве кроватей, несмотря на то, что были короткими и узкими. Полки выглядели одинаково, поэтому я решил, что это каюты экипажа.

Я поднялся на другой уровень. На полу лежал ковёр, и каюты были больше. Мой фонарик высветил на стене яркое пятно, не то картину, не то фреску. На ней были изображены какие-то странные не связанные между собой фигуры, которые я не мог уловить, а краски просто резали глаз. Это – каюты пассажиров. Где-то здесь должны располагаться спасательные шлюпки.

Вдоль стены коридора что-то двигалось. Этот предмет должен был столкнуться со мной, и я с отвращением оттолкнул его, не испытывая желания рассмотреть его поближе. Это был труп пассажира или члена экипажа, которому так и не удалось добраться до спасательной шлюпки. От моего прикосновения тело закружилось и улетело прочь.

Я уже начал терять надежду, когда обнаружил наконец люк и заглянул в пустой отсек. Шлюпки там не было, и это означало, что оставшиеся в живых пассажиры сумели ею воспользоваться. Кому-то всё же удалось спастись. Но несмотря на то, что отсек оказался пуст, у меня всё же оставалась надежда.

Стрелка на шкале баллона с воздухом опустилась почти до нулевой отметки. Я бросил на неё взгляд и тут же отвёл глаза. Лучше не знать, когда же наступит конец. Даже если я найду шлюпку, неизвестно, сколько времени мне потребуется, чтобы добраться до какой-нибудь планеты. Если, если и, опять же, если…

Вдруг моя онемевшая правая рука дёрнулась и потянула за удерживающие её верёвки. Я посмотрел вниз. Камень на кольце вновь сиял. Может, он отвечал на сигналы установки, подобной той, что я видел в машинном отделении?

Меня начало тянуть за подвязанную руку, но недостаточно сильно, чтобы порвать перевязь. Подёргивание руки указывало мне дорогу. Я прошёл ещё два пустых отсека. Вдруг рука резко дёрнулась, высвободилась из перевязи и указала мне на поверхность, что была у меня под ногами. Это был ещё один отсек, но он был закрыт. Наверное, до него никому не удалось добраться.

Вновь перчатка приковала мою руку к двери, а камень вспыхнул огнём. Но на этот раз он не стал прожигать дверь насквозь. Дверь люка отъехала в сторону, и я увидел очертания шлюпки. Рука вновь повисла, но я подтянулся с помощью правой руки и дёрнул люк шлюпки. Дверь поддалась, и я свалился внутрь, увлекая контейнер с существом за собой.

Здесь мерцали огни, но исходили они не только от камня, но и от панели управления, расположенной в носу шлюпки. В шлюпке имелись подвесные сиденья для пассажиров, напоминающие гамаки. Одно из них висело совсем близко от меня, и я за него ухватился. Внутри маленькой кабины я почувствовал вибрацию. Двигатель этой шлюпки был исправен, по крайней мере, его мощности хватило бы на то, чтобы улететь с корабля. Через мгновение шлюпка стартовала с такой силой, что я упал и потерял сознание.

– Воздуха…

Затуманенным взглядом я окинул помещение. Фонарик всё ещё работал. Его свет падал прямо на противоположную изогнутую стену и, отражаясь, слепил мне глаза. Внезапно я осознал, что судорожно хватаю ртом воздух, слегка покашливая. Воздух, который я вдыхал, имел странный запах, раздражающий мне ноздри. У меня на плече сидел меховой комочек, щекоча лицо колючими усиками и уставив на меня свои глаза-бусинки.

– Воздух, – ответил я сонно. Всё больше и больше это напоминало причудливый ночной кошмар. Ночные кошмары редко бывают настолько логичными и в то же время неправдоподобными. Одно я чётко осознавал, что лежу в гамаке и быстро вдыхаю этот неприятный воздух.

Я слегка повернул голову и увидел приборную доску. Многочисленные огоньки, мигавшие на ней вначале, теперь погасли, и сейчас горели только три из них. Посередине горел жёлто-белый, а немного повыше два других: красный и прозрачно-голубой. Я опустил взгляд вниз на свою руку. Под мутной поверхностью камня всё ещё мерцал свет, а руку слегка покалывало.

По крайней мере, я всё ещё жив, вдалеке от мёртвого корабля, в спасательной шлюпке и дышу. Пусть даже этот воздух не совсем тот, что жаждали мои лёгкие. Должно быть, моё проникновение в шлюпку пробудило к жизни дремавший механизм.

Если мы направляемся к ближайшей планете, то сколько продлится наше путешествие? И сможем ли мы совершить посадку? Я могу дышать, но мне нужна пища и вода. На борту должны находиться запасы еды. Но можно ли их использовать спустя столько лет? И не отравлюсь ли я?

Зубами я расстегнул замок левой перчатки и освободил руку. Затем ощупал свой скафандр. Подобные костюмы использовались для высадки на планеты, а также для мелкого ремонта в космосе. Поэтому в нём должен быть запас. Мои пальцы нащупали какие-то инструменты, а потом наткнулись на герметично запаянный мешочек. Момент, и я вскрыл его.

Я не чувствовал голода до сего момента, но теперь ощутил его в полной мере. Я поднял руку с найденным тюбиком на уровень глаз, так как не мог сесть или приподнять голову. Знакомая маркировка на тюбике воодушевила меня. Я моментально зажал его между зубами, откусил конец, и полужидкое содержимое заструилось мне в рот. Я начал жадно глотать. Тюбик почти опустел, когда я почувствовал шевеление у своего горла и вспомнил, что не один.