Камень первый. Холодный обсидиан - [25]

В общем, лес этот, совсем не похожий на светлый и тихий дубняк, росший вблизи Белой Области, наводил на тяжелые мысли: так и казалось, что кто-то пристально смотрит из ветвей и шныряет за спиной. Кангасск поспешил присоединиться к каравану, но легче ему от этого не стало. К тому же, через пару часов начало смеркаться, и в подступающей темноте древесные стены словно сдвинулись по обеим сторонам дороги… Вскоре сквозь сплетенные над нею ветви стали проглядывать первые звезды…

Торговцы притихли и тоже опасливо поглядывали по сторонам, то и дело хватаясь за оружие. Миродержцы беседовали. Тихо, но все же беззаботно. Как на прогулке.

— Маскак! — вдруг встрепенулся Кангасск, страшно злой оттого, что у него нет с собой лука. — Проклятая тварь! Дайте же что-нибудь!

Астрах, державший в руках заряженный арбалет, от неожиданности опешил, потому Кан просто его отобрал и заметался, ища мелькнувшую в кустах тварь.

Поздно… Кангасск ругнулся вполголоса.

— Кажется, я упустил лазутчика… — сказал он виновато.

— Ничего страшного, — успокоила его Влада. Серег кивнул и снял с пояса кошель, туго набитый чем-то. Владислава продолжила: — Пока идем спокойно. Думаю, на нас нападут, когда дорога начнет обходить холм, и лес останется с одной стороны. Еще один урок вам, ребята, — сказала она торговцам, — ходите только с большим обозом и не жалейте денег, когда надо будет скинуться на охрану. — И Серегу: — А твои маскаки уже по Кулдагану рассекают, ты знал?

— Нет, — буркнул Инквизитор и развязал кошель. Хитроумный узел распался мигом, стоило ему лишь потянуть за нужную ниточку.

— Так, ребята, — обратилась Влада к торговцам, — и тебя, Кан, это тоже касается. Когда буза начнется, просто стойте у нас за спиной. Ну постреливайте, если хотите. «Ура» не кричать и вперед не бежать. Все ясно?..

Воинственное гиканье послышалось сразу, едва над лесом возвысился красный глинистый холм. Живо напомнив Кулдаган, на верхушке выстроились мелкие маскаки с пращами. Те же, что поздоровше и пожирнее, вместе с разбониками-людьми рванули вниз с холма, размахивая факелами и всевозможным холодным оружием. Надо признаться, при бледном свете луны такое нападение выглядело страшно, хотя нападающих было не так много: легкую добычу почуяли, иначе б вообще выбраться не осмелились. Но, как ни крути, психическая атака получалась мощная. Бедным путникам полагалось застыть от ужаса и, побросав мечи и арбалеты, разбежаться в разные стороны или принять смерть в неравном бою. Однако ж юнцы (а то, что все здесь были юнцы безусые, разведка доложила точно) и не думали куда-то убегать. Обе арбалетных стрелы сорвались в ночь как по команде. И даже попали в цель (потому что нечего бегать с факелами!). А Серег и Влада сработали в два приема…

…Кангасск, мучившийся оттого, что ничего стрелкового ему не досталось (арбалетов было только два, а лук уже давно, наверное, уплыл по Фэрвиде в Гиледу), а потому он вынужден стоять и ждать, когда кто-нибудь подбежит на расстояние клинка, заметил, как на мгновение усилился ветер. Точно кто-то собрал его в узкую трубу. Ветер всколыхнул плащ Влады — и долей секунды позже по первым рядам нападавших ударила страшной силы невидимая волна. Их смяло и отбросило, разом навалив целый курган из живых и невредимых(!), но жутко чертыхающихся разбойников. Похоже, на людей это произвело неизгладимое впечатление, потому что, едва поднявшись, они бросились наутек, не оглядываясь. Маскакам же урок не впрок пошел: с холма полетели камни, а здоровяки, разозлившись еще больше, вновь ринулись в бой. Арбалетные стрелы их уже тем более не пугали.

Тогда сделал ход Серег: он перевернул вверх дном тот самый кошель, который развязал еще в лесу, — и прямо на ладонь ему посыпались фигурные лезвия, острые, как бритвы, — это даже в темноте было видно: достаточно оценить, как блестел на отточенных остриях лунный свет. Кангасск невольно вздрогнул, представив, как острые железки вопьются в незащищенную ладонь… но они лишь повисли над ней: какая-то неведомая сила не давала им упасть. Именно так: они просто висели, медленно и плавно поворачиваясь, над ладонью Серого Инквизитора.

И тогда он взмахнул рукой. Так, будто сеял зерно на поле. Или разбрасывал песок в Кулдагане… И множество искрящихся лезвий полетело прямо в толпу, которая тут же взорвалась воплями боли и заметалась в агонии, общей для всех: маленькие ножи били в глаза, и если они находили цель, выжить не мог никто. Рухнули на бегу здоровенные маскаки с дубинами и топорами, попадала мелочь на холме… Безмолвие наступило тотчас. На поле (а точнее на склоне) боя остались только люди, испуганные и ошеломленные. Они больше не нападали, но и уходить не собирались. Просто стояли и смотрели на караванщиков.

— Я их знаю, — вздохнул Серег. — Дурная деревня: раньше чуть неурожай — сразу разбойничать. Хотя, вроде, притихли последнюю сотню лет… Хотел бы я знать, кто надоумил их на этот раз.

— Почему ты не убил их, а только маскаков? — взволнованно спросил Кангасск. У него бешено стучало сердце: бой, длившийся от силы минуту, растянулся для него в вечность… как медленно жестокая волна опрокидывала нападавших… как неотвратимо и не торопясь летели к своим целям острые ножи…