Камень Апокалипсиса - [35]

— И вы простили?

— Черта с два! Кхм… Во всяком случае, не сразу. Не хотела я его прощать. Я все еще ненавидела его, но… Он выглядел таким несчастным, таким потерянным, что я просто не могла поверить своим глазам. Я сказала ему, что он испортил мне жизнь… Потом разрыдалась, и как-то так вышло, что я выложила ему всю правду. Что сознательно соблазняла его, что специально забеременела… Сказала, что это мне нужно вымаливать прощение… Патрик не согласился: мол, он постарше, поопытнее в жизни, должен был вести себя умнее, к тому же женат… Я предлагала ему: «Давай просто забудем, пусть все останется в прошлом». Но он не мог, даже после того, как я простила его, а он простил меня. Все время упоминал нашего нерожденного ребенка, называл его Мой Сын…

— Он много говорил о нем?

— Да. И еще он сказал, что есть только один путь, как все загладить. И вот здесь я испугалась… Через несколько дней один из коллег вбежал к нам в офис и выпалил: «Макферсон покончил с собой! В Лас-Вегасе!» В газетах писали, что скорее всего из-за долгов. Но я-то понимала, в чем тут дело…

Дикенс взяла чашку в обе ладони, словно желая согреться.

— Вы хотите знать, почему он так поступил? — устало спросила она. — Из-за моего аборта.

Грассо попытался придумать, что здесь можно сказать утешительного, однако за все свои годы он так и не сумел превратиться в хорошую няню. В конце концов, он ученый, а не приходский священник.

— Неисповедимы пути Господни. Наверное, все это часть какого-то великого, непонятного нам плана. Возможно, что ни делается — все к лучшему.

— Как же вы мне надоели со своими штампами, — горько и зло промолвила она. — Меня еще ребенком уверяли, что у Бога есть некий план, что он плетет кружево бытия и что каждый из нас — просто ниточка, а потому нам не дано видеть весь рисунок. Не верю я! Не ве-рю! Что, хотите прочитать мне лекцию про Иова? Да-да, мы тоже знаем Библию! Но я не верю! Бог создал Иова, и именно Бог создал нашу боль и наши муки.

Дикенс нагнулась вперед и заговорила тихо и горячо:

— А если это и впрямь Божественный генплан, то в следующий раз, как станете молиться, передайте ему лично от меня: ох и страшны же дела твои, Господи!

С этими словами она резко встала и быстрым шагом покинула кафе.

Проковыляв всю дорогу до таверны О’Лири, Грассо был на грани изнеможения. Его юный спутник успел заснуть, уронив голову на столешницу. Они поспешили в аэропорт и успели на последний рейс до Вашингтона. По пути в столицу Грассо помолился за душу Сьюзан Дикенс.

Следующим утром Кайл Данем прибыл в кабинет Грассо точно в назначенное время, как заправский ординарец.

— Итак! Что дала наша бостонская разведка? — откинулся Грассо на спинку кресла.

— Патрик Макферсон считал, что должен получить прощение за каждый свой грех! — отрапортовал Данем.

— Верно! А с учетом сведений, полученных от мисс Дикенс, теперь мы знаем, что его преследовал призрак аборта!

Грассо развернул на столе отксеренную копию Десяти заповедей.

— Рядом с «Не убивай» Макферсон написал «М.С.». Полагаю, есть основания считать, что за этими инициалами скрывается Мой Сын!

— Он думал, что совершил убийство, абортировав Моего Сына?!

— Да!

— Но… при чем здесь секретный библейский код?

— Боюсь, этого мы никогда не узнаем. Однако я подозреваю, что ответ кроется в ворохе бумажного серпантина в мусорном ведре Макферсона. Похоже, в какой-то момент он составил диаграмму некоего отрывка — скорее всего ветхозаветного, — которая подсказала ему, что единственный способ получить искупление — это убить самого себя. В Ветхом Завете таких пассажей очень много. Возьмем, к примеру, Исход, главу двадцать первую, стих двенадцатый: «Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти…»

— Стало быть, он покончил с собой, чтобы получить прощение за аборт Моего Сына?

— Вот что называют «искупить вину кровью».

— Ну и дурак.

— В самом деле? — прищурился Грассо. — А как вы тогда объясните язву у него на руке?

— Феномен психосоматической природы.

— А что, если у него на ладони имелась мистическая стигмата? А камень, которого он касался, действительно был священной реликвией?

— Я бы сказал, что это притянуто за уши.

— О, у церкви тысячи реликвий, выставленных на всеобщее обозрение по всему миру, и большинство из них считаются источниками мистической силы!

— По-вашему, Господь хотел, чтобы Макферсон покончил с собой?

— Разумеется, нет. Он сам пришел к этому заблуждению, основанному на его глупом секретном коде… Однако вернемся к фактам. Итак, факт первый: Макферсон не был религиозным фанатиком или суеверным человеком. Факт второй: он рассказал жене, что нашел некий волшебный камень, который заставляет его испытывать угрызения совести за совершенные грехи. Факт третий: у него на левой ладони сформировалось изображение креста. Медицинского объяснения данному факту нет. Далее: он начал изыскивать способы, как избавиться от этого креста. И наконец, факт пятый: он пытался испросить прощения за все свои грехи. Спрашивается, действительно ли эти поступки можно считать странными? Если мы допустим — просто на секунду, — что магический камень и впрямь существует и заставляет испытывать чувство вины, тогда поступки Макферсона становятся вполне логичными. Что он сделал, соприкоснувшись с камнем? Обратился за помощью к профессионалам, то есть священникам. А когда они не смогли дать объяснение происходящему, взялся за книги, посвященные толкованию Библии. Он пытался самостоятельно найти решение, а когда не получилось, стал искать некий секретный код, чтобы покончить с «проклятием», которое отравляло ему жизнь. Я бы сказал, что любой человек с онкологическим диагнозом сделал бы то же самое: сначала он ходит по врачам, затем читает книжки на эту тему, а если традиционные методы не помогают, пытается найти какое-то новое средство. Что, такого человека вы тоже назовете дураком или сумасшедшим?