Камбоджийский демон - [45]

- Конечно, конечно. Счастливого пути, Валери!

Его слова прозвучали как-то зловеще, отчего мороз пробежал по спине, но обращать внимания не стала. Сейчас важно только одно, успеть выкупить билет на поезд.

Добраться до Казанского удалось за час, я взяла билет на два ночи и вышла на улицу, чтобы поймать машину. Передо мной остановилось такси, я не раздумывая села внутрь салона, машина тронулась и неспешно поехала вперед, однако через несколько километров заметила, что мы замедляем ход:

- Почему мы останавливаемся?

- Да там человек стоит у остановки, вы не против, если подберем?

- Но вдруг ему совершенно в другую сторону?

- Так мы спросим, – таксист усмехнулся, а я что-то уловила знакомое в его лице, только не могла вспомнить, где его видела.

Авто прижалось к обочине и назад сел мужчина, а такси снова продолжило движение.

- Подождите! – сказала, не понимая, что вообще происходит. – Вам куда? – обратилась к позади сидящему.

- Куда и тебе! – ответил тот наглым голосом.

А через секунду ощутила, как мне к лицу прижали какую-то тряпку и свет померк.

Очнулась в непонятном месте, это был какой-то загородный дом, вокруг никого, только месяц проглядывал сквозь оконное стекло. Голова кружилась, ноги были словно ватные, из-за чего не сразу получилось подняться. Где я? Но долго гадать не пришлось. В двери зашли трое и одним из них был Гордеев, тех двоих сразу узнала - таксист и нежданный пассажир, но сейчас я вспомнила, где их видела. Олег приезжал с ними на похороны! Он медленно прошел ко мне, взял стул и сел, опершись руками на спинку:

- Вот мы и вместе, – улыбаясь во все тридцать два зуба, произнес этот выродок. – Неужели ты думала, что я отпущу тебя?

- Я надеялась, что в тебе еще остался человек.

- Теперь ты будешь моей всегда.

- Хочешь держать меня здесь? Как зверя в клетке?

- Да. Собственно, до тех пор, пока ты не сдашься и не смиришься.

- А если не сдамся?

- Что ж, у меня масса способов заставить тебя изменить решение. Видишь тех ребят? – он указал на качков у двери. – Они будут твоими няньками ровно столько, сколько намерена сопротивляться.  Сейчас мы с тобой поднимемся наверх, я покажу тебе спальню, ну и все остальное.

Он держал меня под руку, так как перед глазами все еще летали вертолеты. Мы поднялись на второй этаж, а те жлобы остались внизу у дверей, Олег открыл дверь и ввел в комнату, где стояла большая двуспальная кровать и шкаф, на окнах были решетки, что говорить, он подготовился основательно.

- Сегодня мы будем вместе, как раньше. Займемся любовью и отпразднуем начало новой жизни.

- Ты считаешь, что я имею желание спать с тобой? Не глупи Гордеев. Ты мне противен до глубины души.

Эти слова задели его за живое, и он уже размахнулся, чтобы ударить, но почему-то остановился, опустил руку. Сам не понимая происходящего, швырнул в меня покрывалом, что лежало на кровати, и вышел прочь. Я тоже ничего не поняла. Что могло остановить его? Было видно,  он хотел ударить, но будто бы не смог. Через полчаса Гордеев снова зашел в комнату и начал раздеваться, приказав мне сделать то же самое. Я уже не сопротивлялась, так как была связана по рукам и ногам, поэтому сделала, что требовалось, и легла в кровать. Он начал целовать меня, обнимать, но оставался слаб, у него ничего не получалось, отчего разозлился еще больше. Вскочив, надел брюки и ушел, только на этот раз не вернулся. Я же была удивлена еще больше, насилие возбуждало в нем желание, а сейчас его опять что-то остановило.

Ночь пролетела незаметно, уснуть удалось только под утро, а проснулась лишь в два часа дня. Гордеев уехал еще ночью, меня же оставил на попечении тех громил. Спустившись на кухню, нашла овсяные хлопья, достала молоко и сделала себе завтрак. Так потекли дни томления.

 Сидя в этой деревянной тюрьме, пыталась хоть чем-то занять себя, даже начала вязать, отыскав спицы и пряжу здешней хозяйки, чей дом, очевидно, снял Олег. На улицу меня не выпускали, так что перемещалась с первого по второй этаж и начинала уже тихо стонать. С тех пор прошло три недели, и вдруг явился Гордеев собственной персоной, он въехал как на коне, однако после очередной неудачной ночи снова исчез. У него не получалось ни в постели, ни поднять на меня руку, отчего глаза становились как у бешеного пса, и он просто сбегал.

В один из дней, когда хотел избить, сумел лишь схватить за кофту и сильно встряхнуть, но к несчастью зацепил подаренный Лероном кулон и сорвал его с шеи. Тот упал на пол и разлетелся на мелкие осколки, а все содержимое мгновенно испарилось. Я бросилась собирать осколки, как ощутила сильный удар по голове, после которого упала на пол. Гордеев настолько был рад, что снова может издеваться надо мной, что принялся бить ногами. Он отыгрался на мне за все эти бесполезные недели. Когда я уже не могла двигаться, ублюдок затащил меня на кровать и с вожделением изнасиловал. Внутри все болело, казалось, будто органы перемешались и теперь непонятно где и что находится.

 Еле открыв глаза утром, тут же закашлялась, грудная клетка была синяя, как и все остальное, где-то красовались рассечения от ударов ногами, а где-то - рисунок от протектора его подошвы. Я сползла с кровати и ползком добралась до шкафа, в котором было зеркало, когда же посмотрела на себя, то просто отключилась. Очнувшись спустя неизвестно сколько времени, приподнялась на руках и снова повернула голову в сторону зеркала. Все лицо походило на один большой синяк: заплывшие глаза, опухший нос с кровавыми подтеками, разбитые губы, ни до одной точки на теле или лице не могла дотронуться. Не помню, как вернулась на кровать, но в таком состоянии  лежала несколько дней без еды, лишь пила воду, что стояла рядом в графине. Спустя три дня отек стал спадать, синяки становились где-то темно-синими, где-то желтыми, лицо начало походить на человеческое. Когда прошло еще пару дней, решилась спуститься вниз, а эти мерзкие животные с ухмылками встретили меня, они даже не соизволили узнать, что там наверху! А вдруг я умерла и уже начала портить воздух? Подонки!