Камбер-еретик - [37]

Ни один из них не задавал вопросов. Рис понес спящего Элроя к проему, открывшемуся в стене часовни, Эвайн поцеловала отца в щеку, подняла Риса Майкла и последовала за мужем.

Йорам не двигался с места. Склонив голову на грудь, он смотрел на мертвого короля. Однако в конце концов укутал Джавана в меховое покрывало и взял на руки.

– У меня есть только один вопрос, – буркнул он, остановившись в самом начале секретного коридора, и через плечо взглянул в лицо Камберу.

– Хорошо. Один вопрос.

– Перед смертью он узнал правду о тебе и Алистере? Камбер отвел затуманенный слезами взгляд. Он смотрел на тело Синила и видел живого короля.

– Да, узнал.

– И как он принял это? – продолжал Йорам.

– Ты же сказал, один вопрос, – Камбер мягко улыбнулся. – Ну ладно, сын. Он принял это. Готов поклясться, что до нынешней ночи он ничего не знал, но мы втроем – он, я и Алистер – решили все мирным путем. Мне очень хотелось, чтобы и ты присутствовал при этом.

– Очень важно, что вы оба были при этом, – прошептал Йорам, стараясь сдержать себя, – Это оправдывает многолетнюю ложь. – Он глотал слезы, качая головой. – Я лучше пойду.

Камбер, не вставая с колен, смотрел вслед сыну, потом напомнил себе о неотложных делах. Вздохнув, он взялся за дароносицу, чтобы с поклоном убрать ее на алтарь, как вдруг едва не вскрикнул – в его памяти ожила картина разрушения купола.

О, Господи! Как смог он выдержать это? Камбер вспомнил огромную силу энергии, освобожденной в рассыпающемся круге, и удивился, каким чудом ему удалось остаться в живых.

Его охватила дрожь, которую помог унять холод металла дарохранительницы, обжигавшей руки. В изумлении он посмотрел на маленький рубиновый крест на крышке и внезапно понял, что его левая рука, сжимавшая священный сосуд, не чувствует ничего, кроме холода.

Камбер снова опустился на колени, поднял крышку и отложил в сторону. В сверкавшей чаше лежал хлеб причастия, точно такой совсем недавно он подавал Синилу. Камбер наугад вынул один из полудюжины кусочков и внимательно разглядел его.

Непосвященный назвал бы его простым куском хлеба. Мука и вода, и в этой простой пище было заключено самое великое таинство его религии, нечто, чего не мог постичь и чему не находил объяснения его мозг, но он верил воплощению в хлебе тела Христова всем сердцем и душой.

Плоть Господа защитила его сегодня ночью? Может, в самом деле так. Синил увел его за грань дозволенного, даже своим возвышенным сознанием не поняв, как близко трепетали крылья ангела смерти.

Или еще просто не, пришло время Камбера? Есть ли у Всевышнего, у Господа, что присутствует и в этом священном хлебе, зажатом в его руке, есть ли у Господа земная работа для него?

Камбер не надеялся получить ответы на свои вопросы этой ночью. Прочел горячую молитву и встряхнулся, словно сбрасывая думы. Потом накрыл дарохранительницу крышкой и вернул на привычное место, не забыв прибрать и коробочку со священными маслами.

Затем запер уже Остывшую кадильницу и серебряный кинжал Эвайн в шкафу у северной стены, туда же убрал и глиняную чашу. Прежде он поднес ее к алтарю и вынул из влажного пепла на дне гранатовое королевское кольцо. Тщательно обтерев его полой сутаны, Камбер надел кольцо на палец Синила, вложил меч в ножны и отнес его вместе с лекарской сумкой Риса в королевскую спальню. Оружие повесил в изголовье постели, а сумку бросил на ковер возле кровати. Наконец он вернулся за Синилом.

Подняв его, подивился легкости – тело было почти невесомо, как паутина или пух. Опустив Синила на кровать, он заботливо прикрыл его до пояса и сложил руки крестом на груди. Покончив с этим, Камбер устало подошел к двери, взялся за запертый засов и прижался лбом к холодной и гладкой дубовой двери.

Джебедия снаружи уловил его присутствие и ожидал самого худшего. Он проскользнул в едва приоткрывшуюся дверь и поглядел на Камбера.

– Он умер, – беззвучно вымолвил Джебедия и прочел подтверждение своим словам на усталом лице Камбера.

– Да, его миссия завершена, и он обрел покой, – ответил Камбер тихо.

Джебедия перекрестился мгновенно потяжелевшей рукой.

– Да упокой, Господь, его душу. Я надеялся, что вы с Рисом ошибаетесь, и у него осталось еще немного времени.

– Мы все надеялись. Только бы его труды не пропали даром. Я не завидую нашей жизни в ближайшие годы.

– Да, – Джебедия тяжело вздохнул, печально свесив седую голову. – Полагаю, нам пора известить других регентов, – наконец произнес он, поднимая глаза, – Принцев привести немедленно или подождать до утра?

– Сейчас. И если Мердок или кто другой попытается отказаться, напомни, что ты пока еще глава геральдической палаты. – Он пожал плечами. – По крайней мере до первого заседания Регентского совета. А после него, подозреваю, многие наши останутся без работы.

– Не беспокойтесь, – горячо прошептал Джебедия, обняв Камбера за плечи, в то время как его мозг повторял: не беспокойся, Камбер. – Я попридержу наших друзей регентов по крайней мере некоторое время. А пока я здесь, надо ли чем-нибудь помочь?

Камберу не было нужды отвечать словами. Устало улыбнувшись, он окунулся в волну живительных сил, которыми от души делился его друг. Наконец он глубоко вздохнул и взял руки Джебедия в свои.