Калтонхолл - [76]

- Ну, братцы, к бою! Щит не опускать! Бить редко, но наверняка! Помните, без лестниц им сюды не забраться, их в первый черед крушите! Кто залез - обратно скидывайте, не давайте развернуться! Друг друга выручайте и прикрывайте! Да озарит нас Свет Небесный и дарует победу сегодня!

После такого напутствия все думы юного лавочника ушли на второй план. Остался лишь Вильтон-ополченец и враг, которого надо остановить - осмысливать же все это нужно после.

Довольно продолжительное время поначалу Вильтон даже не обнажал меч, а носился вместе с остальными по стене с березовой крестовиной в руках, помогая сталкивать прислоняемые то тут, то там лестницы. Приспособления для штурма явно были изготовлены некромантами грубо и наспех, на них не было ни грузов, ни крючьев для закрепления. Хотя десятку Осмунда выпал довольно протяженный участок обороны, первое время его бойцам удавалось полностью его контролировать - ни один мертвец не появился на стенах. Помогали им и люди из башни, подтаскивая и скидывая на голову нежити горшки с горючим маслом. К десятку Осмунда присоединилась молодая девушка с рыбьим лицом - в ее обязанности входило поджигать факелом фитили на подносимых сосудах. Вскоре все поле битвы было окутано густым черным дымом, пропитывавшим воздух отвратительным смрадом, что заставлял безудержно слезиться глаза, и затмевавшим солнечный свет. Башню обороняли самые немощные ополченцы, а также добровольцы из числа женщин и детей. Вильтон с жалостью смотрел на немолодую дородную бабу и хилого чумазого паренька, чаще других таскавших носилки с горшками горючей смеси на позиции Осмунда. Глядя на них, он почему-то вспомнил молодую улыбчивую воительницу из соседнего десятка, и у него в душе зашевелилось странное, доселе неведанное чувство, совершенно неуместное в бою.

Первым раненым в их десятке оказался один из деревенских новобранцев-стражников - стрела задела его голову и рассекла кожу на щеке, оставив пустяковую царапину. Однако, почувствовав на лице горячую кровь, молодой ополченец испугался и побежал за помощью к светличным, отчаянно обороняющимся посередине этого прясла стен.

- Стой, трахни тебя гоблин! - зарычал не своим голосом десятник вслед, и ему вторили двое других новобранцев, но тот продолжал нестись по стене, пока на его пути не встал седоусый наемник из соседнего десятка, что приходил с Алессией в эту ночь. Вильтон не слышал, что тот сказал поддавшемуся панике бойцу, зато видел отвешенную им оплеуху, от которой у стражника мотнулась в сторону голова. Затем наемник развернул труса обратно и пинком отправил его к своему десятку. Здесь его встретил Осмунд, он положил щит и оружие, схватил его за грудки и, встряхнув как тряпку, яростно набросился на бледного ополченца:

- Ты чего удумал, а? Своих решил бросить!? Я за такое сам тебя к мертвецам отправлю!

Тот лишь молча мотал головой, не в силах что-то сказать. Тогда Осмунд толкнул его на место, добавив напоследок:

- Соберись и бейся, трус! Потом исцелят тебя!

К тому времени на многих участках уже завязались бои на самих стенах, громадный численный перевес нежити дал о себе знать. Вильтон сбился с ног, сталкивая лестницы вниз. Крестовина давно переломилась пополам, и ему приходилось орудовать руками. Не раз и не два вскарабкивался он на крепостные зубцы, балансируя над армией нежити, чтобы помочь своим товарищам спихивать вниз лезущих мертвяков.

Неизбежное настало, когда мертвецы подтащили к стене штурмовой помост - длинный, крепко сколоченный накат из бревен и досок, с подпорками посередине и множеством обвивавших его веревок в верхней части.

- Не дайте им приставить его! - отчаянно заорал Осмунд, бросаясь к месту, куда двигался помост. - Ко мне!

Стена напротив штурмовой лестницы вмиг ощетинилась баграми и крестовинами, люди налегли на них телами, пытаясь остановить ее. Но нежить оказалась сильнее. Тяжелая конструкция переломала багры, словно лучины, и с грохотом рухнула на зубцы. Под лестницу в тот же миг были подставлены подпоры, и десятки мертвецов повисли на спускавшихся к земле веревках, не давая сдвинуть помост с места. Именно для таких случаев на стены Калтонхолла до битвы были подняты тяжелые бревна, оставшиеся от построек в полях. Осмунд и Сил, обладавший громовым голосом, одновременно закричали в разные стороны, призывая людей на подмогу. Из башни к ним высыпало человек семь носильщиков, из соседнего десятка примчались седоусый наемник и еще один воин. Взявшись за двухсаженное бревно гурьбой, люди подтащили его, куда нужно, с натужным криком подняли над зубцами и швырнули на помост. Тот затрещал под обрушившимся на него весом, прогнулся, но, к ужасу защитников, выдержал. Бревно скатилось по нему на землю, посшибав лезущую на стены нечисть и разбросав в стороны тех, кто столпился перед лестницей, но это уже не имело значения. Следующее бревно было слишком далеко, и Осмунд, понимая, что рукопашной не избежать приказал:

- Держать строй! - а затем яростно крикнул подмоге из башни: - Тащи масло, живее!

Первым, с кем пришлось биться Вильтону в тот день, стал скелет в истрепанной мешковатой крестьянской рубахе с серпом в костлявой руке. Он бросился на лавочника сверху, и тот, приняв его на щит, оттолкнул от себя. Скелет оказался достаточно ловок для кучи костей, но слишком легок - Вильтон без труда отбил в сторону его серп и с размаху ударил по черепу. Меч лавочника разрубил того до зубов и застрял, тогда Вильтон толкнул скелет щитом под нижнюю челюсть, ломая тому шею. Череп порождения тьмы остался на мече, и обезглавленный скелет зашатался перед лавочником. Вильтон не стал ждать, пока тот развалится на части, и спихнул его ногой со стены на мостовую. Разбив насаженный на меч череп об каменный угол, он бросился на помощь отбивавшемуся сразу от двоих подобных противников Феланию, и вместе они быстро одолели нежить. Справившись, Вильтон обернулся и оказался лицом к лишенному плоти оскалу очередного мертвеца, сохранившего на себе обрывки кольчуги. Тот схватился за щит юного ополченца, и в тот же миг молот Сила, обрушившийся сверху, разнес его на косточки. Другой скелет свалился на кузнеца сверху и вцепился в него своей мертвой хваткой - несмотря на то, что эти ходячие костяки оказались никудышными бойцами, освободиться из их цепких лап было трудно. Вильтон взмахнул мечом, намереваясь отсечь мертвецу руки, но Сил вместе с врагом повернулся боком, и лезвие, разрубив оголенные ребра скелета, застряло в них. Юноша вновь проклял свое неудачное оружие, чертыхнувшись про себя, и решил, что немедля сменит его на более подходящее, как выдастся момент. Сил рванулся из захвата, сломав противнику предплечье так, что левая рука мертвеца осталась висеть, схватившись за его фартук, и приготовился сокрушить врага, но его опередил Рувор, подскочивший с другой стороны. Певчий ткнул мертвеца палицей в затылок, перед глазами Вильтона раздалась голубоватая вспышка, и скелет в тот же миг рассыпался. Похоже, этот был первым, кого Рувору удалось поразить в бою. Нежить лезла на стены нескончаемым потоком, не только по штурмовому помосту, но и по простым лестницам. Кое-где ей удалось прорваться на стены, и положение начало становиться опасным.